«Искусство не продается», - сказал он мне.

Я тогда не понял смысла этой фразы, ведь его покупают, вешают на стены, ставят на полки, реконструируют под рестораны, потому что у государства нет денег на реставрацию. В общем, везде договоры купли-продажи. Но с возрастом я понял, что мне пытались донести.

- Никакого бизнеса, - ответил я Анне. – Только чистое искусство и все ради него. Конечно, есть люди, даже очень богатые люди, которые не просто хотят засветиться в СМИ или повысить свои рейтинги в каких-нибудь кампаниях. И они разделяют мои идеи, помогают кое-чем. Например, в организации выставок, транспортировке произведений искусства и так далее.

- Это и есть бизнес, Олег Львович.

- Вы циничны, Анна Валерьевна.

- А вы, как мне кажется, слишком простодушны.

- А вы сейчас бестактны.

Я отвечал спокойно, как и весь день, несмотря на то, что намеки Анны иногда были прозрачнее воды. Я делал вид, что не замечаю их, чем раздражал девушку еще больше. Каюсь, грешен. Но так хотелось, чтобы Анна сбросила свою деловую маску. Не верил я, что она робот. Да и у любой программы бывают сбои, нужно только запустить в систему вирус.

- Тогда, может, Игорь Владимирович завтра другого работника? – сложила Анна руки на груди.

- Вы меня вполне устраиваете. Знаете, красивые, умные и сильные женщины меня вдохновляют, - я снова улыбнулся.

- Это комплимент?

- Наверное.

Буду слишком любезничать – оттолкну или вызову подозрения. А напустить немного таинственности и показать новый для нее мир искусства – то, что надо. Тем более о странности художников, на которых навешали ярлыков, Анна сама недавно говорила.

- Олег Львович, я думаю, что без помощи работников галереи здесь не обошлось.

Что же, быстро она сообразила.

11. Глава 11 Аня

Вертинский приподнял бровь, когда я предположила, что без работника галереи здесь не обошлось. И мне это снова мне показалось странным. Так разве должен реагировать нормальный человек?

Я бы вызвала всех на ковер и заставила отчитаться, если только…

Достав телефон, сказала:

- Олег Львович, я звоню в полицию и обвиняю вас в страховых махинациях.

- Успокойтесь, Анна Валерьевна, - на Вертинского мои слова, кажется, впечатления не произвели.

- Я-то спокойна, а вот вам стоит волноваться.

Тут я была не права. Олег Львович выглядел невозмутимым, и я тоже очень старалась, но выходила так себе. Не люблю, когда меня пытаются надуть.

В общем, я разочарована. Хоть мне Вертинский и не особо нравился, но не казался мошенником.

- Прежде чем звонить в полицию, Анна, - снова «забыл» мое отчество, - поговорите со своей тетей.

- Что? – признаться, я этого не ожидала.

Думала, сейчас последуют какие-то оправдания, попытки что-то объяснить. А тут… Лариса? При чем тут она?

После растерянности появилась злость.

- Олег Львович, не заговаривайте мне зубы!

Он протянул мне руку и все так же спокойно сказал:

- Поехали со мной, я тебе кое-что покажу. Честно говоря, думал, что понадобится больше одного дня.

- Больше одного дня для чего? – я окончательно перестала понимать, что происходит вокруг меня. – Понять, что в краже замешан кто-то из работников?

Даже не выдала лекцию о субординации и деловых отношениях, когда Вертинский начал мне тыкать.

- Если я начну рассказывать здесь и сейчас, то ты мне не поверишь.

Сомнения? Нет, я не боялась Вертинского, хотя и бытует мнение, что маньяки выглядят интеллигентами. И да, я хотела узнать, что бы там ни было. Но… После сегодняшнего дня, когда меня преследовало постоянное дежавю, не знала, хочу ли я этого.

Казалось, что лучше в неведении. Казалось, если я узнаю что-то еще, то моя привычная жизнь полетит к чертям.