Да я, на хрен, за день перезнакомилась со всем вашим драгоценным семейством!

    Победный взгляд на Ромку. Выкуси!

    Близнецы в шоке с уклоном в недовольство, Света с Пашей просто с вытянутыми от удивления лицами. Отец, не отказывай себе и продемонстрируй нам всем фейспалм, который берут за образец все, кто тебя знает!

    — Энджи… Нет! Я… — произносит тихо, но твердо Женя.

    — Я перезвоню, — обещаю, отключаясь.

    Отец оказывается рядом, подхватывает меня под локоть, тянет в кабинет, попутно кивком приглашая Герасимова следовать за нами.

    В кабинете все остаются на ногах.

    — Я, конечно, понимаю, сила чувств, воодушевление. Но, Богдан Александрович, мне кажется, что пары месяцев недостаточно, чтобы принимать столь ответственное решение, — его речь полна досады вперемешку с раздражением.

    — Мне достаточно.

    Богдан — сама уверенность.

    — Я не о вас, — строгий взгляд отца на меня.

    — Я думаю, что Анжела вполне способна принять решение самостоятельно, — безапелляционно заявляет Богдан. — Правда, милая? — спокойно произносит он, но даже в этом спокойствии чувствуется нажим.

    Ой-ей…

    Для того чтобы не допустить подобной ошибки, нужно хорошо знать отца. Давление на близких пробуждает в нем бешенство и жажду крови, и то, что иногда сходит с рук женщинам, мужчинам не прощается никогда.

    Я быстро оказываюсь оттеснена за его спину.

    — Способна, и сделает это именно самостоятельно, — вот и отец пускает в ход наш ледяной тон.

    — Я вас понял, Иван Сергеевич. — Радует то, что Богдан, видимо, все-таки осознает текущий расклад. — Вы позволите Анжелу на пару слов.

    Отец оборачивается ко мне. Мрачный, тяжелый взгляд. Я киваю. В ответ легкое покачивание головой, как предупреждение не наделать глупостей, и он покидает кабинет.

    — Я слишком тороплю события, милая? — Богдан осторожно обнимает меня за талию одной рукой, в то время как вторая ложится мне на щеку, медленно ее поглаживая. — Если да, прости. Но когда ты рядом, мне сложно рассуждать здраво.

    Пытаюсь увернуться от поцелуя, но он ловко перехватывает мои губы и целует. Не подавляя, приглашая ответить и поучаствовать на равных. Еще секунду назад я хотела просто вежливо его отшить. А сейчас… Ради меня идут на уступки… Приятно, черт возьми!

    — Иван Сергеевич прав, — чуть отстранившись, все так же спокойно продолжает он, не дождавшись моей реакции. — Давай просто оставим этот день позади, продолжая узнавать друг друга.

    — Богдан, тебе ведь это не нужно. Ты хочешь, чтобы я стала той Анжелой, из твоей мечты. Но я — не она! Я — Энджи! Я не подхожу ни тебе, ни твоему дому. Я — другая!

    Теперь обе его руки обнимают меня за талию, ничуть не ослабляя захват.

    — Я понял, Энджи. Так ты дашь мне шанс узнать тебя настоящую?

    — Да, — говорю я, похерив все доводы разума. — Но я ничего не обещаю, — все-таки заставляет добавить мозг, отвесив мне увесистый подзатыльник.

    — Тебе и не нужно. Я обещаю.

    Его последние слова напрягают, но мы уже выходим из кабинета.

    Извинения. Прощание со всеми присутствующими. Короткий поцелуй в щеку. Все.

    Обвожу гостиную взглядом. Ха, Ромка, похоже, свалил. На мой немой вопрос Федор выдает, что он пообещал сводить их в парк развлечений в ближайшие выходные. Господи, ну каким же придурком нужно быть, чтобы даже не посоветоваться? В нашем случае — это самое экстремальное развлечение, которое только можно придумать, и чтобы отважиться на него, нам всем требуется моральная подготовка не меньше месяца.