– Надеюсь, теперь ты обрел покой, – прошептала, надеясь, что там он нашел свою любимую, с именем которой было созвучно название созданного им бренда – “Setalana”. Интересно, а Юленька понимала, что выбор названия неслучайный или упорно делала вид, что оно вполне обычное для компании, развивающейся в области индустрии моды? Ведь “la seta” в переводе с итальянского означает «шелк», а “la lana” – шерсть.

При мысли о Юлии Максимовне на душе стало еще горше. Настроение испортилось окончательно. В этот момент кто-то обнял ее за плечи, заставив вздрогнуть. Кирилл, решивший сегодня пообедать дома, подкрался бесшумно и незаметно.

– Я уже соскучился, – нежно поцеловал ее в ушко. – Тебя подвезти?

– Нет, не надо. Я пока не буду заниматься делами, дождусь, пока вступлю в наследство. Но, чувствую, это случится нескоро…

– Эй, выше нос! Дальше угроз твои родственники вряд ли пойдут, потому что понимают, что ничего не докажут. Правда на твоей стороне.

– Не знаю, не знаю…

Перед глазами все еще стояло разъяренное лицо Юлии Максимовны, а в ушах звучали ее слова, полные неприкрытой злобы. Такие люди, как она, способны на все ради собственной выгоды. Как, впрочем, и Ирка. Если от собственного ребенка отказалась без угрызений совести, то и устроить судебные тяжбы ей ничего не стоит. Милана не питала по этому поводу никаких иллюзий.

Только сейчас муж обратил внимание на листы с эскизами, разбросанные по столу, с интересом покрутил в руках старенькую фотографию.

– Отец оставил на память, – ответила она на его невысказанный вопрос.

Кирилл снова обнял ее – на этот раз крепче, и поцеловал в макушку. А она вдруг вспомнила, как шла с ним по парку, и подол свадебного платья струился по сочной зеленой траве… Как сказала в ЗАГСе уверенное «да», ни на секунду не сомневаясь, что этому мужчине можно доверять. И как стало для нее полной неожиданностью осознание: у Кирилла есть секреты; какая-то часть души, запертая на замок, где для нее нет места. А может, у него не один секрет, а есть еще два, три, десять?.. Может, и не нужно было говорить тогда это «да»? В юности окружающим казалось странным, что она не бегает на свидания и хранит верность для будущего мужа, что читает романтические книжки и, как Ассоль, терпеливо ждет своего Грэя. И вот – кремовое платье и звон колоколов, белые голуби, устремляющиеся ввысь; его взгляд, укутывающий в тепло и нежность, и ее мечты о том, чтобы их любовь стала зримой, чтобы дом наполнился топотом детских ножек и звонкого смеха… Обрела она свое счастье? Или проворонила?

В тот день Кирилл, пообедав, уехал на работу, не подозревая, какие сомнения начали ее одолевать. Конечно, она отогнала бы их прочь, обязательно бы вспомнила какие-нибудь радостные моменты из их жизни и убедила себя в том, что сделала правильный выбор. Да, непременно бы так и поступила, если бы не одно «но».

Это «но» позвонило в дверь и с порога швырнуло в нее бумаги.

– Ирка? Ты что творишь? – Милана едва успела увернуться от летящей в нее папки. – Зачем ты сюда заявилась?

– Затем, чтобы рассказать тебе правду! – твердо ответила она.

– Какую правду? – недоуменно спросила, еще не до конца оправившись от шока. – И вообще, я же ясно сказала Юлии Максимовне, чтобы она забыла сюда дорогу! Тебя это тоже касается!

– Я пришла не просто так! Ты посмотри, посмотри, – настаивала Ирка. Потом, не выдержав, сама подняла папку и, открыв, сунула ее под нос Милане.

– «Заключение о биологическом отцовстве», – прочитала заглавие. – Что это?

– Ты не понимаешь? – потеряла терпение Ирка. – Тут черным по белому написано: «Вероятность отцовства Меркулова Кирилла Константиновича… составляет девяносто девять процентов». Понятно? Он – отец Ани.