«Не стоит забывать, что она не получила достойного образования и круг её интересов не выходил дальше вопросов моды и этикета. Что ж, придётся смириться, такая уж она мне досталась…»

— Давай попробуем начать сначала, Ниниэла? — Герцог, похоже, взял себя в руки и решительно собрался смириться с моей необразованностью и нелогичностью. Плохо то, что он также взял меня за руку и начал нежно поглаживать пальцы.

— Начнём что? — Я спросила подозрительно, но потом опомнилась и решила поменять тон. А что, если попробовать сыграть на жалости? Герцог хотя бы на словах готов идти мне навстречу: — Поймите, мне очень нелегко принять всё, что произошло. А то, что вы давите, никак не помогает…

Из глаз сами собой полились слёзы. Похоже, Нини легко могла заплакать — у меня это тоже получалось без труда. Я заморгала мокрыми ресницами и нарисовала на лице вселенскую печаль. По щекам текла солёная влага. Это было неприятно и щекотно, но ради хорошего дела можно и потерпеть.

Но я недооценила герцога — или просто не привыкла добиваться целей с помощью слёз. То, что он просто сгрёб меня в объятия, усадил к себе на колени и принялся неловко гладить по волосам, стало неожиданностью.

— Ты моя глупышка, — приговаривал он. — Пойми, я никогда не сделаю тебе ничего плохого… Нини, я обладаю даром, который достался тебе лишь в зачатке, и поэтому могу понять, когда тебе нравится то, что я делаю, а когда — нет…

— Это что ты имеешь в виду? — Мне пришлось перестать плакать, чтобы задать важный вопрос.

— Я могу читать твои мысли. — Голос герцога звучал совсем уж хрипло. — И благодаря этому знаю, что для тебя хорошо…

Герцог вытер щёки от слёз и зарылся пальцами в мои волосы, окончательно растрепав причёску. Я выругалась про себя: его глаза снова светились фиолетовым, а выражение лица не оставляло сомнений — тут снова у руля инстинкты.

А теперь меня опять будут пытаться целовать. Если, конечно, я не буду сопротивляться. Самое интересное, что герцог, похоже, искренне убеждён: со мной не нужно разговаривать, он и так знает, о чём я думаю.

Он ошибается?

Для проверки я решила обозвать его разными нехорошими словами. Посмотрела на реакцию — её просто не было. Он не слышит? Или его ментальная магия, как и моя, работает избирательно?!

— Я тебе не верю, — заявила вслух. — Или повтори то, о чём я сейчас подумала, или я назову тебя лжецом!

— Как же с тобой трудно, Нини, — со вздохом сообщил герцог. Но своего я добилась: в его взгляд вернулась осмысленность, а фиолетовое свечение поугасло. — Разумеется, я сейчас не использую дар, ведь ты не восстановилась после своей глупой голодовки. Я могу уловить лишь некоторые твои мысли. А вот когда наша связь станет полной, мы сможем общаться, не прибегая к словам…

«По крайней мере, я надеюсь на это, — дополнил он мысленно. — Ведь девушки её расы отдают мужчине весь дар без остатка. Что ж, я не против стать сильнее, но будет жаль, если она лишится магии. Разумеется, и тогда она будет привлекательна для меня, но, скорее, лишь физически. С ней и сейчас не знаешь, о чём говорить… О нарядах и балах? Женщины нелогичны, ну это надо же такое сказать!»

Пока я всеми силами удерживала на лице маску невозмутимости, герцог снова заговорил вслух:

— Но даже не читая мысли, я точно чувствую твои ощущения. Могу с уверенностью сказать, что тебе нравится моя близость и прикосновения, но больше, чем что-либо, твоему телу сейчас нужен отдых. Поэтому ты, Нини, отправляешься спать.

«А я займу себя делами, чтобы только не думать о том, что ты в моём доме, такая желанная и доступная. Надо позвать Сильдию…»