Торопливые шаги, стремительно открылась дверь комнаты…

Мы стоим, я в трусах и лифчике у окна, Ваня в трусах за мной, пытаемся увидеть, что там внизу происходит.

Мама остановилась на пороге комнаты и быстро отвернулась.

- Ой, простите, я не хотела, я не думала… что вы здесь…

Ваня схватил джинсы, стал судорожно их натягивать.

- Извините, мы тут немного… нам жарко было.

Я прикрылась шторой.

- Там пожар на каком-то этаже. Мы гуляли, услышали, что едет машина, и побежали… - оправдывается мама. - Я беспокоилась, чтобы вы ничего не натворили.

- До свидания, - выкрикнул Ваня и выскочил из комнаты.

Дверь за ним захлопнулась. А я даже не могу ничего сказать. Как будто онемела. Потом шевельнулась. Что уже стоять. Всё. Закончился вечер.

Как-то не так закончился.

- Мам, зачем ты пришла? Ты что, совсем ничего не понимаешь? - мне и обидно, и в то же время я почему-то вздохнула с облегчением.

- Там пожар, Егор сказал, что если с вами что-то…

- Понятно, - я вышла из-за шторы, натянула на себя халат и прошла в зал.

Делать нечего, раз всё закончилось так неожиданно, придётся убирать со стола и мыть посуду.

Нервно хватаю тарелки, собираю их в стопки. Кажется, ещё немного - и расплачусь. А потом подумала - зачем, никому это не нужно. И всё-таки горечь слёз приближается и уже начинает застилать глаза. Мама обняла меня сзади, а я откинула её руку. И громко опустила на стол стопку тарелок, которую уже собралась нести в кухню.

- Скажи правду, зачем ты пришла, мама? – повернулась я.

- Егор сказал…

- Егор то, Егор сё, достала уже со своим Егором! Я, может, не хочу, чтобы он тут был! Он мне вообще не нравится, какой-то неприятный, угрюмый и продуманный. Я вообще не хочу его видеть! Ты что, не понимаешь? Не хочу.

- Но я живу с ним, и мы любим друг друга, - тихо сказала мама.

- А при чём тут я?! Почему я должна его терпеть?

Из меня вылетало всё, о чём я думала раньше, чего старалась маме не говорить, но чувствовала и терпела.

Мама притихла. Она закусила губу и собирает тарелки. Я вижу, как нелегко ей слушать мои слова, но не останавливаюсь, если уже говорить, то сразу всё, в один момент.

- Я тут живу, но не чувствую никакого удобства. Раньше, когда мы были вдвоём, было всё по-другому. Мы разговаривали. А теперь ты всегда с ним. Ты почти не говоришь со мной, так только, по-быстрому.

Мама молчит. Она как будто погрузилась в состояние, в котором слушают, но не отвечают. Может, ей нечего сказать, ведь всё, что я говорю - это правда. Слушать эту правду не очень приятно, но я должна выговориться, в конце концов. Ведь я столько времени терпела.

- Я вообще не понимаю, зачем он тебе нужен. Ты же была одна столько лет, почему теперь вдруг понадобилось с кем-то жить.

Мама посмотрела мне в глаза, и я остановилась. То, что увидела, поразило, и кажется, в один миг заставило понять всё, что она сейчас не сказала. Там было столько грусти, столько печали и тоски, от которых у меня мурашки побежали по коже. Она посмотрела, а я в одну секунду ощутила всю несправедливость своих слов.

- Прости меня, - сказала мама.

Я хотела что-то сказать, но в дверь позвонили.

Я стою, смотрю на маму, а она на меня, мы не двигаемся. Разговор наш остался незакончен, и то, что его потревожило, это и есть яблоко раздора, которое легло между нами. Его никак не убрать. Оно никуда не денется, а будет и дальше портить мне жизнь, а маму делать счастливой.

Но счастлива ли она?

А может, это я не так уж и несчастна?

Новый звонок заставил вздрогнуть нас обоих. Я повернулась и пошла открывать дверь человеку, что стоит теперь между мной и моей мамой.