– Дерзкая.

Да. Здесь и сейчас я именно такая. Сумасшедше-дерзкая, откровенная и не менее порочная, чем он сам. И мне это нравится. Нравится то, что Касьян делает со мной. Раскрывает. Хочется больше понять, на что ещё я способна рядом с ним. И он даёт мне такую возможность.

– Ну давай, покажи мне, как сильно ты его хочешь, – отпускает подбородок, но только чтобы ухватить мои волосы на затылке. – Возьми его.

О, да! Наконец-то! С довольным стоном смыкаю губы вокруг его толстого члена. Вбираю в себя сразу так глубоко, насколько позволяет глубина рта. Головка упирается в самые гланды, да там и остаётся, ведомая сильной хваткой на затылке.

– Блядь, да! – слышится от Касьяна.

Он слегка отстраняется, но только чтобы следом ещё раз толкнуться в мой рот.

– Да… – тянет на повторе.

Его возглас отдаётся новым ноющим ощущением между ног. Даже без всяких дополнительных стимулов. Прикрыв глаза я представляю, как, пока я отсасываю ему, он резко входит в меня сзади. Из груди рвётся стон, и я не думаю его сдерживать.

Господи, да! Как хорошо!

– Глубже. Возьми его глубже. Давай, белоснежка, я знаю, ты можешь. Сделай это…

Не знаю, насколько хорошо у меня получается исполнить его желание, но я стараюсь. Вожу языком по выпуклым венам снова и снова, крепче обхватываю бархатистый ствол губами. Он уже с лёгкостью скользит туда-обратно, смоченный обильно стекающими по моему подбородку слюнями. Но мне мало. Между ног уже не просто ноет, а пульсирует в недостатке внимания и желания. А он жестоко игнорирует эту мою потребность. Стоит мне направить руку к заветному местечку, и вовсе отстраняется. Я едва не плачу от несправедливости. Тянусь к нему обратно. Но он снова ускользает.

Нет-нет-нет…

Только не сейчас, пожалуйста.

– Эльнара! – вдруг ворвался в разум звонкий голос сестры.

Горло сдавила удушающая паника, стоило только представить, в какой неприглядной позе она меня застала. С кем! Боже! Наверное, я ещё никогда так быстро не бегала, как в это мгновение. С кувырками и падением, закончившимся болезненно-ноющим ощущением в районе затылка и плеча.

– Эльнара, ты как? Не стукнулась? – опять послышался обеспокоенный голос сестры.

И я с трудом, но всё же сфокусировала на ней свой взгляд. И тут же резко выдохнула, поняв, что ни в какой неприглядной ситуации Эльвира меня не застала. Я находилась на полу своей комнаты, по всей видимости упав с кровати, когда шарахнулась прочь, заслышав её голос. Это был сон. Всего лишь сон. Один из тех, после просмотра которых хотелось, как минимум, утопиться в душе.

Чтоб этого Царского с его «Белоснежкой»!

Вот зачем он меня так назвал? Любовниц ему что ли мало для этого?

Гадство!

Ещё и Эльвира явилась в такой момент…

– Какого чёрта ты забыла в моей спальне, мелочь? – сорвалось с губ не особо вежливое в её адрес.

Не стоило с ней так говорить. Но иначе не получалось. Сознание продолжали атаковать пошлые картинки сна, сердце стучало как в последний раз, между ног всё было влажно и ныло так, что впору самой начинать в голос выть. А сестра…

– Сама ты мелочь, – обиженно нахохлилась она, не менее обиженно глядя на меня голубыми глазами.

Отодвинулась от края кровати, с которого свисала до этого и уселась ровнее, заводя за уши упавшие ей на лицо тёмные прядки. В отличие от меня, она полностью унаследовала восточную внешность отца: смуглую кожу, тёмные волосы, пухлые губы и карие глаза. Мне от него достались только глаза, в остальном я была копией нашей русской мамы.

Впрочем, не долго длилась эта её мнимая обида. Моё сердце успело ударить всего дважды, когда Эльвира вновь лукаво улыбнулась, а затем спросила то, от чего в груди совсем стучать перестало: