Ведь они это всё выкладывают в интернет. Позорище! Первым делом я убавила звук на колонке.

– Машка, – шикнула на дочь. – Срач хоть прибери. Не позорь меня.

– Да ёпта! – Громко выругалась за спиной у меня Женька. – Это ты кого уже выгоняешь?

Я обернулась. Подруга умудрилась едва не грохнуться через две огромные дорожные сумки, с одной из которых ещё я когда-то уезжала учиться в институт.

– Мама, – вспомнила я обречённо. – Оставила, чтоб я перебрала. Вдруг, кому-то из детей что подойдёт.

– С вами никогда нормально видос не снимешь! Мы уходим! – психанула дочь и утащила свою подружку на улицу, оставив Кирюху в недоумении. От возмущения он плюхнулся попой на пол и шустро пополз в сторону Влады и Женьки, которые уже с любопытством заглядывали в сумки.

– Ой, – умилённо произнесла Женька, доставая детский зимний комбинезон. – Это я Машке дарила. Даже сейчас помню, как ходила, выбирала его. А она упорно ручонки не хотела в рукава вдевать, сопротивлялась. Помнишь, Саш?

– Помню. – Я тоже села рядом. – А когда мы с ней к маме приехали, она берёт Машку спящую, в этом же комбинезоне, кладёт на диван, начинает расстёгивать. Машка проснулась, давай орать. Подскочила и бежит ко мне. При маме она тогда первый раз побежала, та в шоке была, испугалась сначала.

Мы доставали одну вещь за другой. Почти каждая была связана с какой-то историей. Смешной или грустной. Были там и мои вещи. Топик вызвал у всех троих визг восторга. Кирюха смотрел на нас, как на больных. Умел бы, наверняка уже бы Скорую вызвал. Откуда ему было знать, что это единственный выживший топик из трёх. Были у нас в гардеробе такие «вещи вечной дружбы». Мы покупали одинаковые вещи и один раз в неделю делали одинаковые причёски, договаривались, в чём идём гулять. Гораздо позже такой стиль одни назовут корпоративным, другие – семейным. А тогда мы были уверены, что до такого додумались только мы.

– А это что за платье? – Влада встала, чтобы расправить очередной раритет из сумки. Длинное шёлковое платье-сорочка пудрового цвета, с почти полностью обнажённой спиной. – Обалдеть, оно даже с биркой!

Я грустно кивнула. Да, я слишком хорошо помнила это платье.

– Это мы должны были с Егором в кино пойти. Пятая годовщина брака… – внутри кольнуло. Нет, плакать уже не хотелось, но обида до сих пор не ушла. – А он позвонил, и сказал, что поменялся с кем-то там, напарник попросил. Мол, в кино мы и завтра сходим, а у того что-то важное. У других важное. А наша годовщина – нет. А я на это дурацкое платье столько денег выкинула. Больше видеть его не хотела.