Этот вопрос я задала Глаше за обедом. К тому моменту я успела набегаться за Всеволодом. Мальчик быстро успокоился после разговора с дядей. По крайней мере внешне, а внутренне бесился. И всё это выливалось в шумные игры. Зато сидящий рядом со мной за столом Владик выглядел вполне довольным жизнью. Как и аспид с котом, которые уже приступили к трапезе.

— Говорила я тебе, не помнит он ничего. Однажды и себя забудет, — она поставила передо мной полную миску каши. — Вспомнить ему надо.

— А как?

— Вот этого не подскажу, девонька.

— Тут всё просто. Светка, влюби в себя царя, — выдал гениальное решение Владислав, хватаясь за свою ложку.

— Дурак что ли?

— Дурак али нет, а дело говорит. Чувства в нашем хозяине пробудить надо, очень надо. А какое чувство самое сильное?

— Голод? — пошутила я, зачерпывая полную ложку кашки.

— Любовь, детонька, любовь, — Глаша хитро улыбнулась, подойдя ко мне.

Она поправила мои заметно растрёпанные волосы и потрепала меня по щеке.

— А путь к сердцу мужчины лежит через желудок, — заржал водяной. — Приготовь Царю борщ.

— Борщ, — буркнула я.

Уметь бы его ещё готовить…

***

— Не хочу спать! — Всеволод прыгал на кровати, подлетая чуть не к самому потолку.

И с каждым прыжком моё сердце останавливалось от ужаса и начинало биться вновь с каждым удачным приземлением. Как тяжело работать гувернанткой. А кровать у него была огромная. Да и комнаты тоже. И все шкафы заставлены разнообразными игрушками: от деревянных искусных фигурок ручной работы до фарфоровых статуэток-солдатиков.

— Если ты не поспишь, завтра не будет сил играть, — произнесла настолько строго, насколько вообще способна, но мальчик не проникся.

— Будут. У меня всегда есть силы! — он снова подлетел на высоту моего микроинфаркта и со смехом приземлился на перину.

— Но их не будет у меня, если я вовремя не лягу спать. И тогда мы не сможем поиграть.

— Ты обязана со мной играть. Тебе за это деньги платят, — заявил он.

И всё же навернулся. Даже не знаю, как успела его поймать. Причём не руками. А как-то магией. Мальчик завис в воздухе, удивлённо хлопая глазами. И упал на пол с полуметровой высоты. Дальше у меня колдовать не вышло.

— Не ушибся? — забеспокоилась я.

— Нет, — мотнул он головой. — Давай ещё раз!

— Нет! Я тебя случайно поймала. Колдовать не умею.

— Как не умеешь? — удивился он.

— Там, где я жила, колдовать не обучали, — подхватив Всеволода за плечи, я поставила его на ноги. — Но ты можешь меня научить.

— Да?

— Будешь как наш ккот великим профессором.

— Всеволод Ростиславович, — он смешно приосанился, выпятив грудь, и мы вместе захихикали. — А ты меня профессором будешь называть?

— Буду, если сможешь меня учить, о великий профессор.

— Я смогу! Обязательно!

— Только я не смогу учиться, если не высплюсь. И не смогу уйти, если ты не ляжешь спать.

— Не хочу ждать завтра, — насупился он. — А ты расскажешь дяде, что я великий профессор?

— Расскажу, — заверила я его. — И расскажу, что ты вовремя ложишься спать.

— Света, — он ещё сильнее насупил тёмные брови. — Дяде будет интересно? Ему не всё равно?

— Конечно, не всё равно, — я растрепала и так взъерошенные вихры мальчика. — Твоему дяде сложно проявлять свои чувства. Но он тебя любит. И Забаву тоже.

— Ты уверена?

— Конечно, — закивала я убеждённо. — Он обязательно научится проявлять больше чувств. Вот увидишь.

— Я этого очень хочу, — признался он тихо.

— Все мы хотим. А когда много людей чего-то хотят, это исполняется, — я зазевала, подняв руки над головой. — Устала. Как завтра учиться у великого профессора?