Зверь явно гордится победой. Замечаю, как потемнели его глаза, как напряглось все тело. И все же истинный полностью контролирует процесс обращения.

Но я вижу перед собой Зверя — такого, каким видела его в ту ночь в лесу. Чудовище, обладающее невероятной силой и мощью. Неудивительно, что люди когда-то пытались уничтожить род оборотней.

Вот только естественный отбор никто не отменял. Выжили сильнейшие. Теперь оборотни правят миром и диктуют свои правила.

— Как случилось так, что бешеные оказались так близко от вашего дома? — задаю новый вопрос. Ежусь, понимая, что в схватке с монстрами не уцелела бы. Если бы не Рико, осталась бы в лесу навсегда. — Это как-то связано со смертью вашего отца?

Сначала Просперо Лорин якобы погибает от серебра. Потом рядом с его логовом объявляются бешеные волки. Эти совпадения не могут оказаться случайностью.

— Ты задаешь слишком много вопросов! — сердится Зверь.

В два прыжка преодолевает разделяющее нас расстояние. Перехватывает мое запястье одной рукой, на ладони второй высекает искру.

— Вы же не станете сжигать собственную рубашку?! — ужасаюсь я.

Он что, всерьез решил, что исполнять роль ассистентки я должна голой? Или это расплата за непослушание и любопытство?

— Я и не думал, — усмехается он. — Впрочем, если тебе не терпится скинуть одежду, могу помочь.

— Спасибо, не нужно, — отказываюсь, выдерживая напряженный взгляд. — Предпочитаю работать в одежде.

Стальной захват его пальцев не причиняет боли, но заставляет чувствовать себя уязвимой. Одно его небрежное движение, и тонкие косточки запястья не выдержат.

— Потерпи, боли почти не будет, — обещает он.

Перехватывает мое запястье другой рукой, наполненной пламенем. Оно царапает кожу, высекая слезы из глаз. Будто маленькие иголочки впиваются в плоть, оставляя на ней заметный след.

— Не боюсь боли, — цежу сквозь плотно стиснутые зубы. — Не физической.

К подобной процедуре готовилась, хотя на месте Рико представляла Просперо. Истинные метят всех, кого принимают на службу. Мелкие клерки, прислуга и прочие работники получают метку на лоб. Многие даже гордятся таким знаком, хотя выглядит это премерзко. Будто в Алурии не запрещено рабство, а хозяева истинные боятся побега.

На самом же деле отметина с фамильным знаком истинных приносит больше пользы, чем вреда. Маленькое украшение становится чем-то вроде пропуска в мир избранных.

— Вот и все, — заверяет Рико.

Теперь на моем запястье красуется застывший в прыжке волк. Он мой оберег и одновременно наручники.

— Теперь ты моя! — многозначительно произносит Зверь.

Склоняется к запястью, где только что оставил «след». Дует и осторожно растирает, точно проверяет — не сотрется ли волк от прикосновения.

Вдруг резко вскидывает голову. Ошалело смотрит на меня, затем снова на метку.

— Что за дела?!

— Не знаю, — признаюсь сдавлено. — Мне никогда прежде не ставили метку.

И я понятия не имею, отчего она исчезла. Просто растворилась, будто каплю чернил смыло проливным дождем.

Зверь трясет рукой, вновь высекает на ладони пламя. Обхватывает мое запястье, опаляя кожу темным даром избранных.

Терплю, сцепив зубы. На сей раз процедура еще болезненней и продолжительней. Когда становится совсем невыносимо, Рико останавливает пытку.

— Простите… — шепчу я. Шмыгаю носом, изо всех сил стараясь делать это тихо и незаметно.

Метка вновь рассасывается, точно и не бывало.

— Возьми. — Зверь протягивает платок. От его слуха невозможно скрыть ничего. — Приходи в себя, и мы продолжим. Придется выбрать другое место для метки.

Киваю и с видимым облегчением присаживаюсь на стул. Прикрываю глаза. Чувствую подозрительное головокружение, точно выпила лишнего. К глазам подкатывают слезы, нос разбухает.