- Хрясь!

- Аааай! – простонал Пыря.

Мартин картинно перекинул хлыст с руки на руку и снова ударил с оттяжкой.

- Ай-яй-яй! – заголосил Пыря.

- Теперь ты! Задирай юбку! – хлыст ткнулся в сторону Крыски.

Девчонка посмотрела на Мартина недоуменно, потом беззвучно хлопнула себя ладонью по лбу… вправду задрала юбку, и выудила из пояса застиранных панталон серебрушку и пяток медяков.

- Взаправду сперла! – тихо хихикнул Пыря, крупными ломтями кромсавший хлеб.

Девчонка самодовольно улыбнулась и бросила монетки к другим трофеям. Мартин кивнул и снова замахнулся.

- Рррраз! – хлыст звонко щелкнул… по обтянутому кожей круглому валику.

Не переставая нарезать сыр, Крыска пронзительно взвизгнула.

- Два! – хлыст взлетел и опустился, валик дернулся под ударом, Крыска взвизгнула снова.

- Семь… - жестом дирижера королевской оперы, Мартин дал понять, что визжать уже можно и потише, и Крыска послушно добавила в вопли хрипотцы. – Восемь…

На десятом ударе Мартин потер натруженное правое плечо, повесил хлыст на гвоздь, а кожаный валик закатил в угол и забросал ветошью. Схватил кусок хлеба с сыром и принялся с жадностью есть. Остальные, только и ждавшие пока он присоединится, тоже накинулись на еду.

Некоторое время было слышно одно лишь чавканье, пока, наконец, Мартин не перехватил руку Пыри, потянувшегося за еще одним ломтем хлеба:

- Оставь, завтра столько еды не достанем. Мне и так не нравится, что вы к трактирщику в кладовку полезли. А если он мистрис Гонории пожалуется?

- Ну так ты нас выпорешь! – утаскивая хлеб из-под руки Мартина, легкомысленно хмыкнул Пыря.

- И буду пороть, пока вы не скажете, куда дели припасы? – Мартин зло прищурился, кивая на мешочек с мукой, припрятанный под кучей ветоши, будто бы наваленной для тепла.

У Пыри вытянулась физиономия, видно, сообразил, что мистрис в поисках добычи могла зайти весьма далеко.

- В трактире был Слепой. – вмешался обычно молчаливый Чуч. – Так что я на полу в кухне след оставил. Большого башмака… А еще вяленое мясо на постамент к статуе Крадущейся закинул, когда мимо рынка шли.

- Считаешь, трактирщик на нищих подумает? – хмыкнула Крыска.

Мелким воровством нищие тоже не брезговали, а при малейшей попытке стребовать украденное закатывали припадки, проклиная скаредов, жалеющих хлебную корку убогим, и обещая, что после смерти те всенепременно окажутся у Крадущейся под хвостом. Со своей покровительницей они всегда делились, оставляя хоть хлеба кусок, а иногда и что посущественней. Поэтому если кража и впрямь была мелкой, с ними предпочитали не связываться.

- Стратег. – без улыбки протянул Мартин. – Почти генерал Бардис в битве у Желтых Свистунов.

Чуч аж зарделся от удовольствия – после того, как ему на помойке попалась книжка об овернских войнах, хитроумный генерал Бардис был его кумиром.

- Ладно, поглядим, что там у нас. - Мартин с шиком облизал промасленные пальцы, раскопал набросанную на пол ветошь и вытащил из-под половицы маленький тугой сверток. Внутри обнаружилась горстка монет: по большей части медных сентаво, но было и немного серебра. Отдельно, тщательно завернутые в тряпицу, лежали три золотых соверна.

Медленно и сосредоточенно, Мартин принялся пересчитывать монеты. Он хмурил лоб и шевелил губам: медяшка за медяшкой с тихим бряканьем падали в общую кучку. Пока между пальцев у Мартина не остался зажат самый последний медяк.

- Ну? Ну что? – не выдержал Пыря, с надеждой заглядывая в лицо предводителю. - Мартин, не томи, ну!

Мартин с нарочитой небрежностью кинул медяк поверх кучки монет, помолчал мгновение, равнодушно глядя на изнывающего от нетерпения Пырю и отчаянно пытающегося сохранить хладнокровие Чуча… и расплылся в широкой торжествующей улыбке.