- Так я и добавлю – вот эту, золотистую! Ту, которую к голубому платью, я уже в сундуки уложила.

- Все в этом доме меня тиранят, и некоторым это даже удается. – я склонилась над тазом. – Ну что стоишь, полей мне! Не следует заставлять графиню-тетушку ждать дольше необходимого.

- Слава Летящей, ваша Катишка догадалась одеть вас потеплее. Простуда сейчас была бы крайне неуместна. – старшая графиня Редон удостоила меня лишь беглым взглядом. И снова уткнулась в письмо.

- Доброго вам утра, тетушка! – пропела я, и пересекла кабинет, чтобы поцеловать ее в гладкую, едва заметно пахнущую пудрой щеку. Как обычно, она отстранилась, делая и без того формальный утренний поцелуй почти несуществующим.

- Я присяду или вы меня сперва пригласите? – я повернулась, позволяя подолу платья пойти волной у моих ног, и изящно опустилась в кресло у окна.

- Вы опять дерзите, сьёретта племянница. – тетушка поглядела с усталой укоризной.

- Простите, сьера тетушка. – я благонравно сложила руки. – Волнуюсь.

- Немудрено. – вздохнула она, и поднялась из-за стола.

Дверь распахнулась и Мартиша внесла поднос с чаем и булочками.

- Сьера графиня? – экономка вопросительно посмотрела на тетушку.

- Ступай, чай разольет сьёретта Оливия. – мановением руки отпустив экономку, тетушка уселась во второе кресло. – Вижу, ваша война с Мартишкой продолжается с переменным успехом. Но хотя бы чай она вам принесла.

- Она просто дождаться не может, когда я уеду, чтобы вбить заговоренный гвоздь в следы каретных колес. – я разлила чай действительно по двум чашкам – надо же, я думала, будет всего одна!

- Пусть только попробует. – проворчала тетушка. – Я ей тот гвоздь… Впрочем, она не посмеет.

Я не была в этом так уверена, но возражать не стала. Некоторое время мы молча пили чай, глядя сквозь широкое окно на тронутый осенним золотом сад, и перелетного ежа, хлопнувшегося сверху на толстую ветку. Еж свернул полетные перепонки и деловито посеменил вверх по стволу, черным носиком вынюхивая под корой жучков. На растопыренных иголках были наколоты опавшие листья, и ежик явно чувствовал себя невидимым для глаз хищников.

Вот так и я – сейчас невидимка, из всех опасностей – скачки с Хэмишем и тихая домашняя война с экономкой. Но скоро… Скоро все изменится. Я вдруг со всей отчетливостью поняла, что вот таких спокойных моментов – дом, чай, перелетный ежик в саду – больше не будет! А будет…

- Ваше выражение лица позорит наше славное имя. – брезгливо обронила тетушка. – Эдакая кислая мина не подобает последней из Редонов.

Я на миг сжала пальцы на ручке кресла, чтобы удержаться и не сказать что-нибудь в ответ.

- И не тискайте кресло! – тетушка безжалостно доказала, что со зрением у нее все в порядке – от этой хищницы под листиком не спрячешься! – С такой несдержанностью при дворе вы станете легкой добычей.

- Я внимательно слушаю вас, сьера. – заставив себя расслабить пальцы, я улыбнулась.

- Так-то лучше… - старшая графиня одарила меня строгим взглядом, и наконец открыла небрежно брошенный на угол стола толстый конверт. – Как вы, конечно же, знаете, двести лет назад случился заговор королевы Гедвиги, пытавшейся отделить изрядную часть Овернии в пользу родной ей Лутении. С тех пор короли Овернии женятся исключительно на своих подданных, а в нашем милостью Летящей в Ночи и Крадущейся на Мягких Лапах… - тетушка повернулась к полочке с двумя фигурками и привычно взмахнула перед лицом ладонью, будто крылом. Ну или хвостом. - …благословенном королевстве существует такой… скажем деликатно, оригинальный… обычай как отбор невест. – тетушка испытывающе поглядела на меня.