Канцлер был не один, вместе с ним вошли три солдата в форме дворцовой стражи. При виде нашей мирной компании все несколько опешили.

- Добрый день, ваше высокопревосходительство, - произнес доктор и в его устах это обращение прозвучало несколько снисходительно, хотя канцлер занимал более высокое положение, нежели доктор.

- А что произошло? – я постаралась невинно похлопать ресницами, но на меня посмотрели, как на дурочку все присутствующие.

- А что у вас в комнате делает посторонний мужчина? – вопросом на вопрос ответил канцлер. – Даже целых два.

- Один – это мой денщик, - ткнула я пальцем в Захара, - положен мне по Уставу. А второй – это доктор, и тоже имеет право находиться в гостиной.

- Барышня покликала меня к себе с жалобами на плохое самочувствие. Участие в отборе – нелегкое испытание для слабой психики всех девушек.

- Насколько я знаю, вы находитесь в отставке, - заметил канцлер, продолжая осматривать помещение. И я видела, что увиденное ему совершенно точно не нравится. – Но вы позволяете себе принимать посторонних мужчин босиком и в незастёгнутой рубашке.

- У барышни случился приступ, - заметил доктор, - неудивительно, что она выглядит несколько неприбранно.

- Приступ? – удивился канцлер, - и этот приступ не помешал ей скакать по карнизу за окном, где я ее и застал? Вам не кажется, что вы уже окончательно заврались, господа? Боюсь, я буду вынужден обыскать эти комнаты. И, почему-то мне кажется, что я найду много интересного.

- А что вы планируете найти? – спокойно спросил доктор, словно слова канцлера его нисколечко не испугали. А, может быть, и не испугали.

- Я уже нашел как минимум двух неучтенных мужчин и полуголую барышню в их обществе.

- Я, смею заметить, доктор, - доктор отпил еще немного чаю и продолжил свою мысль, - я, видите ли, в силу своей профессии и совсем голых барышень наблюдал. А вы с каких пор стали лично нравственность барышень блюсти?

- Как верный подданный своего Государя, я просто не могу себе позволить промолчать о непотребном поведении вышеозначенной барышни. И собираюсь поставить вопрос о целесообразности ее дальнейшего пребывания на отборе.

- Ваше право, - отмахнулась я, потому что взгляды всех присутствующих скрестились на мне. – Однако же, я не вижу никаких нарушений со своей стороны. Это вы себе позволили вломиться в мою комнату, застав меня в неподобающем виде. А не я разгуливала по коридорам.

- Вы в таком виде по карнизу разгуливали.

- А что делать, ежели я почувствовала приближение приступа и поспешила на свежий воздух, - я благовоспитанно прижала руки к груди и потупила взор.

- Да вы издеваетесь! – вскричал канцлер.

- Никак нет.

- Обыскать здесь все! – скомандовал мужчина, кивая солдатам. Но те медлили.

- Как можно, - отозвался один, самый смелый, - не можем мы по комнатам барышень шарить. Одно дело, преступников ловить, а другое по спальням девичьим лазать.

- А понятие присяга вам о чем-то говорит? – прошипел канцлер.

- Так точно, ваше высокопревосходительство, однако же нет там правила исподнее девичье ворошить.

- А вдруг там полюбовник ейный прячется?

- Не ваше это дело, ваше высокопревосходительство, - заметил доктор, не делая даже попытки встать. – Ну, прячется и прячется. Перед свадьбой все одно нравственность барышень будут проверять, и коль не убережется, так и отменим, свадебку-то. А позорить барышню, тоже негоже. Сейчас-то ваши подозрения вовсе истерикой какой-то отдают. Может, лекарство вам назначить какое? Не переутомились ли вы, на службе государевой-то?

Канцлер сплюнул. Вот реально взял и плюнул мне на ковер в середине гостиной и жестом велел солдатам убраться.