- Кстати, Василиса, вам чрезвычайно идет это платье, - заметил Государь. – Я настолько привык видеть вас в мундире, что сейчас в платье вы сразили меня в самое сердце.

- Так, отбор можно закрывать? – Уточнил Михаил.

- Давайте пока разберемся с безопасностью. А где канцлер? Почему его нет? Я же посылал за ним.

- Канцлер сбежал, - произнес Михаил и добавил: - мы считаем, что за покушениями на вашу милость стоит именно он.

- Доказательства? – кратко потребовал Василий, резко успокаиваясь и садясь в кресло с высокой спинкой.

Михаил задумался, но стоило Государю нетерпеливо побарабанить пальцами по подлокотнику, как он начал доклад:

- Нам удалось восстановить речь Жеребцовой, и мы пустили слух, что она готовится дать показания. Усилили охрану и приготовились ловить преступников. Однако, противник не предпринял ожидаемых от него действий. По всей видимости, охрана оказалась слишком хорошей, и они решили не рисковать. Так что Жеребцова продолжает лежать в отдельной палате и ждет решения вашей милости.

- Вы дураки у меня что ли? – устало спросил Государь. – Какое мне дело до этой девицы, если она вам больше не нужна, так казните ее и все.

Михаил виновато пожал плечами.

- Государь, прошу милости вашей для девицы неразумной, - упала я перед ним на колени. – Слышала я о вас много хорошего. О доброте вашей непомерной. Прошу, выберите для нее другое наказание. Век буду молить за Вас!

Государь поморщился как от зубной боли, но переиначил свое решение:

- Ладно, в ссылку девку отправьте. Вон, Зауралье осваивать надо. Никак не могут экспедицию туда отправить. Добровольцев не найти. Пускай туда едет, портки мужикам стирает. Или обеды варит. Или еще какие услуги им там оказывает. По способностям своим.

- Спасибо, ваша милость, - склонилась я в поклоне, еще ниже не вставая с колен. – Вы такой добрый.

В порыве чувств я схватила Государя за руку и принялась осыпать ее поцелуями. Василий засмущался и руку отнял:

- Ну, буде… не зверь же я. Еще не известно, что хуже для нее будет. Казнь-то раз топориком и все. А там говорят комары с кулак величиной, пару раз соснет и крови почитай и нету в человеке.

Мы помолчали.

- Ну, что вы у меня дурачки я уже понял, - ласково заметил Государь, делая мне прогоняющие знаки. Я послушно встала с колен и вернулась на свое место: низенький пуфик, на каких милостью Государя разместили меня с Анну Петровну. Мужчины стояли перед Государем. – Значит злоумышленник не смог убить девицу и решил убить меня. Как вы покушение-то проморгали?

- Виноваты, Государь, - Михаил склонил голову. – Готовы понести заслуженное наказание.

- Размечтался, - хмыкнул Василий. – канцлер сбежал, тебя казню, а потом заходите враги, убивайте Государя и забирайте что хотите. У меня вообще-то свадьба на носу.

- А с чего вы взяли, что это было покушение? – Рискнула подать я голос. – ну, гроза и гроза.

На меня посмотрели как на дуру, что было не так уж далеко от действительности.

- Просто, погодная магия – это же очень сложно, - пробормотала я гораздо тише.

- Было чистое голубое небо. Потом за секунды налетела гроза, - принялся объяснять Михаил. – Молнии били прицельно, явно наведенные. Скорее всего, они были заговорены на Государя.

- Почему тогда… - я замялась, подбирая слова.

- Потому что, барышня, мы живем в современно мире, - наставительно заметила Анна Петровна, - у нас уже давно придумали громоотвод. Молния подчиняется законами физики, и если у нее есть выбор: ударить в человека, или ударить в высокую металлическую штуку, то с точки зрения молнии выбор очевиден.