Посидев некоторое время, встала и направилась во дворец. Теперь, когда любимый человек разбил мне сердце, стало абсолютно все равно, что будет дальше. Отбор невест, говорите? Хорошо. Свадьба с незнакомым принцем? Прекрасно. Будь что будет…

Прокралась к себе, переоделась и опустилась на стул перед зеркалом. Вбежавшей служанке указала на расческу, та молча кивнула и стала распускать уложенную косу, расчесывая спутанные пряди. А я сидела и ни о чем не думала. Мыслей не было. Чувств тоже. Я сделаю то, чего от меня ждут. Выполню свой долг. А потом… Неважно, что будет потом. Даже если меня ждет смерть, как мою мать. Меня предал тот, кого я любила больше всего на свете. Я все равно никого больше не смогу полюбить, так почему бы не спасти свой дом?

Через некоторое время, умывшаяся, в свежем наряде, с красиво уложенными волосами, я зашла в кабинет к отцу.

— Ваше Величество! — слегка поклонилась, выражая покорность. — Я выполню ваши требования и поеду на отбор в Галлию.

Отец взглянул на меня и нахмурился.

— Что случилось за эти несколько часов, что ты изменила мнение?

— Я принцесса. А у принцесс нет своего мнения. У них есть только долг, — прошептала, взглянув на отца.

Он встал, подошел ко мне и заключил в объятия, целуя в лоб.

— Я горжусь тобой, дочь моя. Ты должна выиграть этот отбор и выйти замуж. Иначе…

Я знала, что будет иначе. На кону стояла судьба всего королевства.

Через два дня карета с королевским гербом на дверцах и крыше, запряженная четверкой лучших лошадей, увозила меня прочь от дворца, где я провела свое детство и юность. Там я оставляла свои мечты, надежды. И свое разбитое сердце. Отвернувшись от окна, почувствовала, как одинокая слеза покатилась по щеке. Старая Тесса похлопала меня по руке.

— Все будет хорошо, девочка моя, — проскрипела она. — Ты принцесса. Ты справишься.

Гордо вскинула голову и зло стерла слезу. Она права. Я справлюсь. Мы еще посмотрим, кто выиграет, Дамиан…

Фабьен

— Ты правда согласен на условия отца? — спросил у Этьена, когда он пришел в мою комнату. Сколько себя помнил, мы всегда были близки, понимали друг друга с полуслова, разве что мысли не читали. Но сейчас мне почему-то было тяжело понять брата.

— Фаб, ну ты же понимаешь, что у нас особо нет выбора.

— Выбор всегда есть. Мы можем не жениться.

— И кому мы передадим трон?

— Возьмем приемыша, воспитаем как собственного сына и назначим наследником.

Этьен покачал головой.

— И после нашей смерти в стране начнется гражданская война. Половина примет мальчика, половина — нет. Все будет лежать в руинах. Ты этого хочешь?

— А ты чего хочешь? — вскричал я. — Обречь наших жен на жизнь с чудовищами, а наших детей — на ту же судьбу, что и нас?

— Ты не знаешь, как действует проклятье, может…

— Ты тоже этого не знаешь, — перебил его. — И как его снять, мы тоже не в курсе.

— Что там написал отец? Настоящая любовь? — усмехнулся Этьен. — Знать бы еще, как найти ее, настоящую. Может, как раз отбор и поможет?

Я задумался. А что, если…

— Эт…

Брат поморщился.

— Ты же знаешь, я ненавижу это сокращение.

Я пожал плечами.

— Ну прости, мы же можем оба быть Йенами. Если я Фаб, тогда ты Эт. Так вот… А если женится только один из нас?

— Это как?

— Нет смысла нам обоим передавать проклятье потомкам.

— И кто, по-твоему, должен жениться?

— Ты, — ответил уверенно.

— Это еще почему? — Брат явно был возмущен.

— Ты же старший.

— Об этом никто не знает. Нас родная мать не отличит. Ты забыл? Мы одинаковые.

— Не совсем, — бросил я и, схватив Этьена за руку, подвел к зеркалу. — Не отличит, говоришь?