Я хлопала глазами и непонимающе глядела на лекаря.

При чем тут павлин?

Меж тем лорд Вайнер продолжал ворковать с Хокой:

– Ну что, проказница? Опять сбежала от своего хозяина? Не нравятся тебе покои принца? Вот и получила. Кто это тебе на лапку наступил? Знала ведь, что сегодня на испытании будет много других опасных животных. А-а, я понял, – с улыбкой закивал он, видя, как малышка нахохлилась. – Опять пыталась докучать Бальтазару? Он слишком большой для тебя.

– Квирть! – возмутилась Хока и, обиженно клюнув лекаря в руку, юркнула ко мне.

– Что это с ней такое? – Моему любопытству не было предела. Хока – питомица принца? Зачем она добивается внимания большого грифона? Кстати, имя ему отлично подходит.

– Спросите у принца, – посоветовал лорд Вайнер, – он вам расскажет несчастную историю любви. Хока – карликовый грифон. Ей никогда не вырасти и не составить пару с Бальтазаром.

Бедная кроха… Я с грустью посмотрела на грифошу, глаза которой отразили любовную тоску. Теперь я это ясно видела и понимала, почему она крутилась возле загона.

Но принц? Что он может рассказать? Этот бессердечный павлин – и о любви? Тем более мне?

– Вы разве не слышали? – Я едва сдержалась, чтобы не поджать обиженно губы. – Кажется, про это знают все. Мы с принцем не в ладах. Вернее, я не пользуюсь его расположением.

– Какая нелепость! Принц не может отвергать свою имари.

Лекарь недоверчиво на меня посмотрел и вопросительно изогнул бровь.

И этот тоже! Вот же подстава от коряги! Просто ужас какой-то. Мне же жизни не дадут, если будут считать той самой единственной для павлина! Нет, все-таки нужно обязательно наведаться в библиотеку и найти в книгах упоминание об имари. 

Не собираюсь верить советникам на слово. Некоторые древние языки состоят из символов. И их нелегко правильно толковать. Могут быть разночтения. Эльфы пристрастны. Им необходимо найти доказательства того, что существует способ возродить древо, и они подгоняют увиденное под нужную им картину. Я же не преследую никаких целей и буду судить без лишних сантиментов.

 – Вы ошибаетесь... – снова заговорила я с лекарем. – Его высочество ясно дал понять, что не желает видеть меня на отборе. И не разделяет общего мнения.

– Я думаю, мы с вами говорим о разных принцах, – мягко пояснил лекарь, – я знаю Алана давно. Он холоден снаружи. Возможно, – он задумался и посмотрел на притихшую грифоншу, – возможно, вы просто его еще плохо знаете. Ведь он спас Хоку в одном из своих путешествий по Арзавирскому морю, вырвал из лап контрабандистов, торгующих редкими видами животных и птиц. Его высочество страстно любит изучать новые страны, их обычаи, культуру, архитектуру… Вот и привез малышку несколько лет назад. Без должной заботы Хока бы просто не выжила, – он улыбнулся и хмыкнул. – Вы себе не представляете, до чего забавно было наблюдать, как принц опекает свою подружку! Он долго ходил согнувшись, следя, чтобы Хока не падала, пока не научится твердо стоять на лапах! Изумительно!

– Сегодня он бросил малышку со сломанной лапкой, и мне пришлось принести ее вам! – мстительно улыбнулась я, пытаясь своими словами перекрыть хвалебные речи лорда Вайнера. 

Описанная им картинка просто-напросто не укладывалась в голове. Мне казалось, он придумал половину из рассказанного! Не верю! 

– Знаете, где я нашла ее? Под корягой. Пряталась там. Ее могли затоптать. А когда я показала грифошу принцу, он никак не дал понять, что это его питомица. Простите, но вы что-то путаете.

– Очень странно. Алан ни за что бы ее не бросил, не будь он уверен, что Хока в хороших руках. Да и сама она никогда не подойдет к кому-то, кто может пожелать ей зла. Эта малышка, – он нежно потрепал ее по пернатой макушке, – всегда очень тонко чувствует настроение окружающих!