– Да перестань, – рассмеялся Рейгар. – Разве плохо, когда прекрасный цветок согревает постель и радует глаз?

– Пусть бы они росли в чужом саду, – проскрежетал Аланнадиэль со злобой. – Им нужна только власть. Титул, положение. А я для них лишь способ добиться своей цели. Чувствую себя куском мяса. Они готовы рвать друг другу глотки, словно свора диких виверн, чтобы откусить побольше…

– Ты перебарщиваешь, Ал, не могут быть все девушки такими меркантильными!

– А ты, мой друг, слишком наивен, если думаешь иначе.

– В любом случае во время отбора ты можешь насладиться всеобщим обожанием и приятным флиртом. А то и позволить себе уединиться с одной из жаждущих тебя дамочек!

 Принц промолчал в ответ на эту фразу, но я даже с расстояния ощутила его гнев и возмущение.

 – Судишь по себе, – все-таки процедил эльфийский павлин, а дракон самодовольно хмыкнул. А это был именно дракон. Я четко видела ауру.

– Раз всё так кошмарно, откажись! Выбери себе возлюбленную по сердцу и разгони этих прекрасных эльфиек, что заглядывают тебе в рот и не смотрят ни на кого больше! – воскликнул друг принца. – Я бы не отказался забрать себе парочку! В моем замке в Драконьем логе им понравится. Быстро их утешу, если будут расстраиваться, что не прошли отбор.

– Я бы отдал тебе всех, – усмехнулся Аланнадиэль, – причем не удивился бы, останься они все довольны тем, как ты их утешишь…

 Мои щеки стали пунцовыми. Я не совсем понимала, о чем говорят эти двое, но многозначительные смешки и похмыкивания подсказали, что невинной девушке не стоило бы быть свидетелем подобных разговоров. Мне стало стыдно, но всё же я не сумела убрать ракушку и перестать подслушивать…

 – Ты не понимаешь, Рейгар, что из себя представляет отбор, – продолжал принц. Голос стал серьезным. – Великое древо засохло. Несколько лет мудрецы бились над разгадкой, как возродить его, пока не выяснили, что нашу святыню необходимо напитать магией от истинного эльфийского союза.

Дракон помолчал, а потом задал вопрос:

– Теперь можно не волноваться? Насколько я слышал, древо распустилось недавно и даже отметило особым знаком одну девушку?

– Ты совершенно прав. Советники утверждают, что она та самая имари.

– Имари? Истинная? – удивился дракон, и я тоже затаила дыхание, ведь теперь речь точно шла обо мне!

– Чушь. Я сам провожу дни и ночи в библиотеке и вовсе не уверен, что истинную возлюбленную отмечает именно голубой цвет. Это какая-то уловка, на которую горазды женщины, а эта – особенно!

 И снова скрипит зубами! Так ты их сточишь, мухомор эльфийский. Точно, мухомор! Такой же красивый, но очень ядовитый! Станешь беззубым и страшным, все девушки разбегутся, не о чем тебе будет волноваться!

– Что не так с этой девушкой? И кстати, где пропадает шельмец Титус? Почему не стоит плечом к плечу с братом в таком тяжелом испытании?

– Титус? Почему ты вдруг спросил про него?! – разъярился принц. – Ты что-то знаешь про моего брата и Таланиэль?!

– Эй-эй, дружище, что за нападки? О чем речь? Я не понимаю, о чем ты говоришь! – совершенно искренне удивился дракон.

– Эта девушка, отмеченная голубым цветом… Ее зовут Таланиэль. И она никак не может быть ни моей невестой, ни тем более имари, – тихо проговорил принц. – Она недостойна участвовать в отборе, потому что она – любовница моего брата. И я не могу понять, как она умудрилась обмануть Великое древо. И обязательно выясню правду! Я не позволю водить меня за нос! Я пока не нашел подтверждения своим догадкам в древних трактатах, но обязательно это сделаю. Если советники скажут, что она – имари, я отрекусь от престола!