Надо прямо сейчас предупредить Софью, что на отборе у нас теперь две фаворитки и княжны у нас тоже будет две. И лучше ей с этим смерится и принять Милу как близкую подругу. Делить им нечего, моего внимания на обеих с лихвой хватит. Все будет, так как и полагается. Одну ночь в одних покоях, другую в других и содержание равное для обеих.   

Хотя, я прекрасно понимал, что эта новость станет неслыханным ударом по самолюбию красавицы. И очень вряд ли, что она ее быстро примет и смириться. Дал бы бог ума козни сопернице не устраивать.  

Хотя, если устроит, то оно и лучше, будет законный повод для изгнания.  

Я знал, что девушка сейчас готовится к отбору, наверняка наряжается и очень волнуется, и от моего прихода, конечно же, не ждет ничего кроме поддержки и благословения.  

Да, шаманка! Своим появлением ты  сходу утроила мне веселую жизнь! - покачал я, головой входя в покои своей, теперь уже бывшей фаворитки.  

Софья была прекрасна, как всегда. На этот раз даже слишком. На ней было платье из синего бархата с золотой вышивкой. Золотое колье и серьги с камнями в цвет платья. Глядя на все это раскошество невольно подумалось, а не слишком ли я Щедр к фаворитке? Я любил наряжать и украшать своих женщин. Обожаю наблюдать, как загорается восторг в их глазах при взгляде на новинку. Но одно дело, когда это сестры, племянницы или жена, а другое - полюбовница, а она ведь к этому уже привыкла. Ждет и даже припрашивает, и запросы каждый раз все выше.   

Волосы  Софьи были уложены в венок из кос, а в косы были вколоты булавки с серым жемчугом на вершинках.  

Девушка любовалась своей неотразимостью в серебряном зеркале, когда я вошёл.  

Подскочила с сияющей улыбкой и спешно поклонилась обернувшись.  

- Князь мой! - выдохнула с благоговением, не смея поднять глаза.  

- Я же велел тебя одеться проще, наравне со всеми, - покачал я головой. Уже чувствуя раздражение к фаворитке.  

- А смысл?  - искренне удивилась она. - Все и так все знают, - я твоя фаворитка. Будущая княжна и должна соответствовать тебе и внешне.   

- Смысл Софья, в уважение к окружающим и традициям, - пояснил довольно грубым тоном.  

Не манит она меня больше! Не манит! Пекельные черти все раздери!  

Стоит вот вся красивая такая. Только для меня красивая! А мне всё равно! Ни одна искорка не зажглась в душе! Ни один мурашек по спине не пробежал! Ни один мускул не дрогнул! А запаха, прежде такого манящего и возбуждающего, теперь и вовсе не чувствую. Только чередой от волос пахнет, да мятным маслом от кожи.  

Проклятье!  

В холодно голубых глазах девушки появились слезы, но она сдержалась. Запрокинула голову и улыбнулась.  

Прости, я сейчас же переоденусь. Я старалась для тебя. Хотела порадовать.  

- У тебя будет еще много дней впереди, чтобы меня радовать, - выдавил из себя, чтобы хоть как-то смягчить. Софья должна принять участие в отборе, без этого ни как. И я ничего пока не буду говорить ей про Милу. Боюсь, что без истерик Софья эту новость принять не сможет, а времени утишать ее, сегодня уже нет.  

Подошёл, обнял девушку со спины за утонченные плечи, прижался губами к тонкой белой шее, давая ей, себе и своему зверю второй шанс. И снова ничего и нигде не отозвалось. Обнимаю сейчас пышногрудую красавицу, а все одно, что полено осиновое!  

- Проклятье! - выругался вслух, не сдержавшись.  

- Что такое, мой государь? - промурлыкала уже прикрывшая от неги глаза, Софья.  

- Забыл про одно важное дело! Прости.  

Развернулся, чтобы уйти, а   в душу вдруг, словно нож вонзили и практически спящий во мне зверь, мгновенно проснулся и взревел в ярости от негодования. Потому что, на столь желанную им самку, брачную метку поставил только что не он.