Петрова выходит замуж! Еще утром мы и представить такого не могли!

- Ох, Лана… - вздохнула она и обернулась ко мне от зеркала. – Это что, правда?

- Правда, - кивнула я, улыбаясь от радости, как дурочка. – Внезапная, конечно, даже скоропостижная, но правда.

- Вот кто бы мог подумать, а?

- Да никто бы не мог. Но он на тебя смотрит, как… - я замялась, подбирая выражения. – Как в прежние времена на бутылку.

Петрова вздохнула и села на край кресла. Ею овладела та растерянность, которую мы не раз видели у невест, чьи свадьбы организовывали.

- Мне кажется, он неплохой человек, - каким-то скомканным тоном проговорила Петрова. Я присела на подлокотник, обняла ее и ответила:

- Конечно, неплохой. Он всегда был добрым и умным, ты же знаешь. А теперь еще и не пьет.

Петрова посмотрела на меня, и в ее глазах заблестели слезы.

- А почему так поспешно? Нет, мы, конечно, знакомы, да мы с тобой ведь всех в городе знаем, но… не до замужества же!

- Порядочный человек, - ответила я. – И не тянет Бекона за подробности. Да и твой борщ… за такие борщи душу продают, даже если они без мяса. Ну и потом… Когда девушку просто берут и отдают тому, кого выбрали родители, не спрашивая, хочет она того или нет, то это тоже не великое счастье на мой взгляд.

Петрова всхлипнула и, стерев набежавшую слезинку, спросила:

- То есть, ты думаешь, надо брать?

- Конечно! – воскликнула я. – Надо прыгать и хвататься. Государственный маг, чиновник – это очень хорошая партия. Родителям сегодня письмо отправим, как они обрадуются, представляешь?

Петрова растерянно улыбнулась – эта улыбка сделала ее лицо тихим и нежным.

- Так что замуж, Амин, замуж! – бодрым тоном воскликнула я. – Тем более, жених готов, счастлив и ждет с нетерпением!

Мы вышли из дома и увидели, что возле калитки собирается небольшая толпа. Конечно, сначала люди шли посмотреть на Макса, которого уже давно никто не видел трезвым – потом, когда выяснилось, что в руках у него торопливо собранный свадебный букет из традиционных белых роз и лилий, а в петлице сюртука – бутоньерка, народный интерес вырос до невообразимых высот. Когда Петрова, которая почти утратила зелень лица от смущения, вышла из дверей, то все зеваки удивленно замерли и дружно приоткрыли рты.

Амин Петрова, девица-полуорк, выходит замуж! За государственного мага, который с чего-то вдруг бросил пить и теперь выглядит вполне прилично, хоть свою дочку за него отдавай. А тут Амин Петрова! Макс протянул Петровой букет, она взяла его под руку, и вдвоем они двинулись к ожидавшему их экипажу.

«Не на похоронах же», - подумала я и бахнула хлопушкой над женихом и невестой, осыпая их алыми бумажными сердечками и рисинками – в знак вечной любви, богатства и обильного потомства. Это послужило знаком: собравшиеся зааплодировали, закричали поздравления, и кто-то еще, кажется, студенты, спасенные мной от отчисления, рванули новые хлопушки.

Одним словом, к церкви мы отъезжали празднично, как и полагается на свадьбе. Когда наш дом, в котором мне теперь предстояло жить одной, остался позади, то Макс, который осторожно держал Петрову за руку, произнес:

- Вы знаете, Амин, когда-то еще в студенчестве мне предсказали, что однажды я встречу свою судьбу. Как я ее узнаю? О, очень просто. От доброго сердца и светлой души она исцелит меня и накормит.

На щеках Петровой снова зарозовел румянец.

- Предсказатель особо отметил, что я должен сделать все, чтобы не потерять свою новую жизнь, - продолжал Макс и, глядя на него, я подумала, что теперь, когда конская травка избавила его от червя, он выглядит исключительно приличным джентльменом. Петровой повезло, и я была за нее рада. – Поэтому сегодня я несколько оторопел, когда все случилось. Но судьбу не упущу, это точно.