Берт улыбнулся – и ему очень шла улыбка, она словно бы озаряла скуластое лицо изнутри, делая его мягким и живым. «Даже не думай на него таращиться», - приказала я себе.

- Сейчас это помощь вам в организации отбора невест. А так… дружба с его высочеством во многом и есть работа.

- А увлечения? – поинтересовалась я, понимая, что спрашиваю много лишнего, и Берт вполне может ответить, что это не мое дело.

- Только не смейтесь, - сказал он. – Живопись.

Надо же! Он сидит за мольбертом и создает пейзажи, натюрморты и батальные сцены!

- Что обычно пишете? – полюбопытствовала я, и Берт посмотрел на меня так, словно я вновь умудрилась его удивить.

- Надо же! Вы правильно назвали мое занятие, - одобрительно произнес он. – Почему-то все говорят, что художники рисуют – а они пишут.

- Когда я училась в университете, то у меня был знакомый художник, - ответила я, решив, что лучше не вдаваться в детали того, чем завершилось наше знакомство – ничем хорошим, и не стоит ворошить прошлое. – Так что я в определенном смысле в курсе.

Берт задумчиво покачал головой. Мы свернули в Цветочный переулок: еще немного, и дорога приведет нас к конторе, и эта странная, но такая хорошая прогулка закончится и больше не повторится – мне сделалось так грустно, что даже в носу защипало.

К чему это все? Я не романтическая барышня, а глумливая хозяйка конторы по организации праздников – но сейчас во мне все звенело, как в юности, и я не знала, к добру это или нет.

- Вы меня удивляете, Лана, - признался Берт. – Очаровательная девушка с университетским образованием в этой глуши, которая работает с проведением праздников. Что с вами случилось?

Очаровательная девушка? Кажется, он говорил о ком-то другом. В мире, где красавицами считаются блондинки или рыжие с бледнокожими лицами сердечком, я с моими каштановыми волосами, темными глазами и носом с горбинкой никогда не буду ни красивой, ни очаровательной.

- Вы мне бессовестно льстите, Берт, - улыбнулась я. Свести все в шутку и закончить, наконец, эту прогулку, чтобы не дразнить себя тем, чего не может случиться. – Или вы просто слишком вежливы.

Берт не успел ответить – с противоположной стороны тротуара нам махнула Джен Суон, и я подумала, что ее-то как раз и надо называть очаровательной. Тоненькая, легкая, похожая на сказочную фею с золотыми волосами с легкой рыжинкой и удивительными темно-синими глазами – к этой красоте прилагался еще и острый незаурядный ум, но только ее родители считали, что Джен нужно не образование, а выгодное замужество, и присматривались к обеспеченным женихам Тансворта и окрестностей. Они даже не разрешили ей поступить в колледж: дескать, слишком образованная жена никому не нужна.

- Лана! – я невольно заметила, что Джен выглядит взволнованной. – Лана, мне надо с тобой поговорить!

Кажется, я даже поняла, о чем речь. Джен подошла к нам и после приветствий, представлений и раскланиваний отвела меня в сторонку и спросила:

- Это правда, что ты выбила из Анвина два диплома?

Да уж, шила в мешке не утаить, тем более, такого шила. Я кивнула.

- Да, выбила. Хочешь один? Но тогда придется участвовать в отборе невест.

Глаза Джен сверкнули так энергично, что мне невольно представилась не светская барышня в модном голубом платье, а пиратка, которая карабкается по веревочной лестнице с саблей в руках. В Джен была глубина души и ума – та, которую упорно не хотели замечать ее родные.

- Лана, милая, пожалуйста! – взмолилась Джен едва слышным шепотом. – Сто дьяволов с этим отбором, я буду участвовать и проиграю! Но мне нужен этот диплом. Я сама изучила всю программу, - Джен посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что нас не подслушивают, и Берт тотчас же сделал вид, что исключительно заинтересован курицей, которая бродила в траве за одним из соседских заборов. – Когда у меня будет диплом, я смогу отсюда уехать. И начать новую жизнь.