— Николь, я, кажется, понимаю, что за сомнения вас гложут, — вдруг произносит Виктория, задумчиво глядя из-под длинных ресниц.

— Да? — удивляюсь я.

— Да. И должна сказать, у вас есть все шансы.

— Шансы… — бормочу, силясь поймать нить разговора.

— Не обращайте внимание на его колкость. Он со всеми так… Наглый до неприличия, никаких границ не признаёт, да и правил тоже. Гордый и упрямый, но в этом есть определённый шарм, — она тепло улыбается до ямочек на щеках. — Но главное, когда доходит до дела, на него можно положиться. Во всём.

— Эм-м…

— Я его люблю, как дорогого друга. Как названного брата. Он часть моей семьи. И должна сказать, впервые вижу, чтобы Джаред так ярко реагировал на девушку.

“Ох! Похоже Виктория решила, я здесь для разговора о Джареде!” — понимаю я.

Мне хочется нервно засмеяться. Даже для Виктории очевидна связь между нами. Шпион из меня никудышный… Но, может быть, я смогу повернуть этот разговор в нужную мне сторону?

Виктория тем временем говорит:

— Не думали проверить вашу связь?

Я спотыкаюсь от неожиданности.

— Вы про истинность? — голос скатывается до шёпота. Кронпринцесса смотрит внимательно, будто через мои глаза заглядывает в глубину души.

— Да.

— Нет, не хотела бы, — отвечаю резче чем нужно. — Пока что.

— Почему?

И как объяснить?

Я иду, опустив голову. Разбрасывая носками ботинок рыхлый снег, медленно говорю:

— Потому что истинность — это ненастоящие чувства. Это навязанное. Я не могу такое принять… Травоядные спокойно относятся к метке, для волков же она важнее любви. Важнее уважения и желания пары. Поэтому мне особенно не хочется связываться с Руандовцами. Если было бы возможно, я всю жизнь носила бы перчатку. Даже после замужества. Я мечтаю об отношениях, построенных на понимании, взаимоуважении, доверии. На искренних глубоких чувствах. Хочу сама сделать свой выбор, а не идти за судьбой, как послушная овечка.

На последних словах я резко замолкаю, испугавшись, что Виктория может принять их на свой счёт — ведь она замужем за своим истинным, и кто знает, какие у них на самом деле отношения. “Думай, что говоришь!” — ругаю себя, уже готовая извиниться. Но Виктория, похоже, не злится.

— Понимаю вас, — задумчиво кивает кронпринцесса. Ветер развевает её тёмные волосы, инеем оседает на ресницах. — Раньше я тоже так думала,

— А сейчас?

— Сейчас, — она поднимает лицо к тёмному небу, — сейчас я очень сильно скучаю по своему мужу. И не могу представить жизни без него. Я думаю, истинность — это не совсем “навязанное”, это ближе к неизбежному. К необходимому. У меня есть теория… Вам интересно послушать?

— Очень.

— Я думаю, мы рождаемся половинчатыми, и все наши чувства вполовину слабее. Радость, горе, любовь и страсть — всё пополам. Мы думаем, что так жить нормально, ведь не знаем иного… а потом мы встречаем ту самую потерянную половинку. Истинного. Стоит его принять, как краски вдруг вспыхивают ярче, чувства обостряются, всё становится прекраснее и печальнее одновременно. Каждая грань: запахи, осязание, горе и веселье, желания и страхи — всего вдвое больше. Мы словно сдёргиваем с головы пыльный мешок, а вокруг нас цветной мир, сверкающий и необъятный, — взгляд Виктории затуманивается, слова льются чарующей мелодией: — Без пары, мы как одинокие лодки посреди шторма. Мечемся, сомневаемся… Истинный — это как остров. Опора, за которую можно ухватиться. Рядом с парой не приходится бояться, ты просто знаешь — ты для него, а он для тебя. И это навсегда… Даже вдали друг от друга вас связывает незримая нить, что крепче стали. Каждый вечер я закрываю глаза и тянусь к мужу, проверяю всё ли у него хорошо. И я знаю, он делает то же самое.