- Только с дочкой сам договорись - истерики мне не нужны. 

    - Об этом можешь не беспокоиться. Она - девочка умная, поймёт.  

    ... Во время ужина мы старательно играли роль будущей пары. Она сидела со мной рядом, плотно прижатая бедром к моей ноге - в беседке было много народу - и старательно скрывала слезы. 

    - Аня, не бойся, я не обижу тебя. И другим не позволю. Считай, что я тебя нанял, как учительницу. 

    - Все, что у меня сейчас есть, это ваше слово.

    - Мое слово - это уже немало. Поверь мне, некоторые мечтают им заручиться.

    - Я верю.

     Мне выделили отдельные апартаменты, неподалеку от комнаты, в которой разместились мои бойцы. По своему обыкновению, усилив посты пограничников своими людьми, я отправился в отведенную комнату, отказавшись от предложения Рената помочь в ней устроиться. Я сам! Я не беспомощный. Я вижу.

     На столе кто-то зачем-то (забыли, что я - Слепой?) оставил зажженную керосиновую лампу. Яркий свет правый глаз пока еще видит, отметил я с горькой радостью. И только для того, чтобы убедиться в этом, сразу не погасил ее. Разделся по пояс, сделал весь комплекс своих вечерних упражнений и только потом шагнул к столу, чтобы погасить огонь. 

    А нужно было сначала все здесь исследовать! Неожиданно зацепился ногой за что-то мягкое и широкое на полу (оторван кусок линолеума?), успел ухватиться за стол, по инерции дернул его на себя. Лампа упала на пол, что-то, сложенное на стуле у стены мгновенно загорелось. 

      - Сука... Давид!

    Он должен быть где-то поблизости! Пока я пытался нащупать что-то, чем можно было бы потушить огонь, в комнату ворвался кто-то, кого я просто не успел "рассмотреть", и ринулся тушить огонь. 

    Я спокойно уселся на кровать, наблюдая своим внутренним зрением, как огонь утихает и понимая, кто именно его тушит. 

     Когда огонь погас окончательно, он почему-то не ушел сразу, а приблизился к кровати, опустился на колени передо мной и спросил испуганно:

    - Женя, ты не пострадал?

14. 14. Невеста №4 ?

     Как же я испугалась за него! Шла по коридору, когда услышала из комнаты Пророка грохот, его сдавленный вскрик и ругань. Сердце упало куда-то вниз, заставляя меня рвануть дверь изо всех сил. За столом у стены горел стул с какими-то тряпками, набросанными на спинку. 

     Сам Пророк, на первый взгляд - целый и невредимый, стоял в центре комнаты, чуть склонив голову и повернув лицо в сторону огня. Я сорвала с кровати одеяло и набросила его на горящий стул. Буквально десятка ударов было достаточно для того, чтобы огонь погас. 

    Когда все закончилось, я обернулась к мужчине. В темноте было не разглядеть, пострадал Пророк или нет. Лунный свет, пробивающийся из окна, лишь слегка высвечивал его силуэт. Он спокойно и молча сидел на кровати. Я не могла уйти, не удостоверившись, что с ним все в порядке. Поэтому шагнула ближе и, подчиняясь какому-то безумному порыву, опустилась перед ним на колени.

    - Женя, ты не пострадал? - мой собственный голос показался незнакомым - непривычно испуганным и дрожащим. От волнения я даже не заметила, что впервые называю его по имени.

     Он почему-то вздрогнул и медленно, будто раздумывая, говорить или нет, протянул:

     - Са-аша, скажи мне, почему ты такой?

      - Какой?

    - Жаркий. Ты, как этот пожар,теплом меня обдаешь. Я прямо физически чувствую это твоё сияние. И это - сумасшествие, бред, и это - противоестесственно и мерзко, но меня к тебе тянет безумно, как если бы ты был...

     Он замолчал, а я замерла оглушенная. Против воли мое сердце затопило безудержное счастье! Я пыталась! Я, действительно, пыталась промолчать. Смотрела в его лицо в полутьме воняющей гарью комнаты и не могла сдержаться.