Но то создание, которое на руках вынес кто-то из помощников Стригоя, было, по-видимому, совсем еще детенышем. Его аура была чуть розоватой, а не агрессивно красной, какой она представлялась мне у других виденных мною животных. Но зверь все же пытался показать характер - порыкивал тоненьким голоском. Близко ко мне его поднести не успели - Давид загородил дорогу:

    - Нет. Это опасно для Пророка.

    Вождь охотников возразил расстроенным голосом:

    - Нет, он не опасен. Отец Майи нескольких приручил, взяв вот так, детенышами. Это же обычная собака, имевшая в предках кого-то породистого, возможно, овчарку. Помнишь, были  у нас такие, Пророк? 

   - Помню, - мне не хотелось обижать его во второй раз, ведь, отказавшись от невесты, я уже поступил не очень-то хорошо. Но и что делать с этим "подарком" я совершенно не знал. - Давид, придумай, куда мы посадим его.

    - Но... - Давид, конечно, имел наглость возразить при посторонних. 

     Я оборвал его, чувствуя, как ярость заставляет сжаться в кулак пальцы:

   - Я сказал,  мы возьмём его.

   И тут зачем-то вступился мальчишка:

   - Пророк, а можно, я его возьму пока?

   Я кивнул, чувствуя облегчение и все еще не проходящую злость на Давида. И был удивлён, когда понял, что животное, переданное в руки Саши, внезапно жалобно заскулило, заурчало и буквально "на глазах" поменяло цвет своей ауры на более нежный и светлый. 

     Окружающие, видимо, тоже это поняли, потому что Стригой радостно заговорил:

     - О-о, необычный у тебя боец, Пророк! Они, звери, сразу чувствуют силу и ласку, сразу понимают, кто сможет держать их в узде и... и любить...

    - Любить? - фыркнул Давид.

    А я почему-то подумал, что я сам, как это маленькое создание, тоже несколько минут назад чувствовал силу и ласку, исходящие от молодого человека, сидящего рядом.

8. 8. И Зверь в помощь...

     В большой комнате рядами, как в казарме стояли металлические койки с провисшими пружинами, застеленные каким-то тряпьем. Не раздеваясь, я легла на свободную нижнюю, держа в руках сонного засыпающего Зверя (ну, какой из него Друг?), так я временно, пока Пророк не решит, что с ним делать, назвала щенка. Животное мне позволили накормить из своих рук. И он, видимо, очень голодный лакал некое подобие супа - неприятно пахнущую баланду, захлебываясь и рыча. 

    На соседних койках ворочались два молодых бойца Пророка - Беркут и Богдан, свободные от дежурства. Им не спалось. Увидеть зверя в полутьме комнаты они, скорее всего, не могли, но услышали его сонное поскуливание.

    - Мастер, - так, шутя, обращался ко мне, севший на своей постели, Беркут. - Что это ты там приволок такое?

   - Это - Зверь.

   - Ты тренируешь на нем способность убивать взглядом?

  - Это невозможно, - молодой боец в последнее время часто спрашивал, умею ли я подобное. - Я уже говорил. Нет, это подарок местного вождя Слепому. 

   - Подарок? - теперь на кровати подскочил Богдан. - Эти охотники совсем умом посъезжали. Нашли, что дарить. Лучше бы бабу какую-нибудь из своих. Блядь, они у них все такие закутанные, запрятанные в свои тряпки, прямо интересно, что там под одеждами имеется! Сейчас бы какую-нибудь под бок на часок!

   - Говори уж честно - минут на десять! - засмеялся Беркут. - На ча-асо-ок!

   Они захохотали, и я улыбнулась тоже. Хорошие ребята, дружелюбные, веселые. Такие же, как их командир. Но было у него одно существенное отличие. Если бойцы - добродушные, простецкие парни, и все о них понятно, вся подноготная на ладони. То Пророк... Его простым уж точно не назовешь.