— Нет, — негромко произносит она, и в глазах молодой вспыхивают слезы.

Слезы ярости. Отчаянной бездушной ярости, которая вот-вот сметет на своем пути все. Она хватает себя за талию, будто запрещая двигаться, но я вижу, как сгущаются вокруг нее тени.

Тени и мрак.

— Но мама!

— Твоя королева запрещает тебе.

— Ты не можешь мне запретить!

Королева слегка наклоняется вперед, и время замирает. Бесконечные мгновения длится их борьба. Борьба молодости и зрелости, чувств и разума, опыта и вспыльчивости. А потом дочь опускает голову. Я вижу, как в уголках ее прекрасных глаз вспыхивают жемчужинки слез. Отрываясь от кожи, они падают на каменный пол и разбиваются на мириады осколков. В воздухе слышен звон.

Ее слезы пробуждают ветер.

— Любовь к смертному убьет тебя, дочь, — негромко говорит королева и, протягивая руку, касается ее щеки.

Дочь отступает. Шаг. Еще шаг. Когда она вскидывает голову, я вижу лишь безотчетную ярость и злость.

— Это ты убиваешь меня, мама, — шипит она. Разворачивается на каблуках и уходит. Над башней собирается туча. И через мгновение начинается сильнейший дождь.

Королева поворачивается к перилам. Теперь она смотрит прямо на меня. В ее глазах скорбь и понимание. Ощущение безвозвратности. Неизбежности.

Ледяная вода мгновенно пропитывает ее золотые волосы и платье.

— Иная любовь хуже смерти, — шепчет она.

19. Глава 19

— Иная любовь хуже смерти.

Я выдыхаю эту фразу и открываю глаза. Кто-то положил руку мне на плечо. Кто-то другой держит под голову. Мне хорошо и спокойно. Пахнет хвоей. Пахнет лесом. Озером и свободой.

Встревоженный взгляд Эрда. Спокойный и властный — Лира. Синеглазый заглядывает мне в лицо, Эрд остается поодаль.

— Пора вставать, — говорит Лир, и тут я понимаю, что пошевелиться не могу. Нега видения сковывает меня по рукам и ногам, время замедляется, я понимаю, что почти не дышу. Магия Лира вливается в меня горным потоком, и я резко сажусь.

Кто-то снова запустил время.

Услышав вздох облегчения, я скупо улыбнулась и непонимающе посмотрела на Красного. Как будто он был готов мне рассказать больше, чем брат. Как будто он ко мне был ближе. Хотя это конечно же не так.

— Что ты видела? — негромко спросил у меня Старейшина. — И не отмахивайся. Мы оба почувствовали природу твоего сна.

— Это был не сон?

— Видение, — мрачно подтвердил Лир. — Важно понимать, что за видение.

Я села, опираясь на руки Синеглазого, и повернула голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Сосредоточилась. Попыталась сообразить, как ему передать весь восторг и ужас пережитого.

Когда ты сама — ветер, когда ты можешь все, все слышишь, все видишь, все ощущаешь. Только вот не можешь ничем управлять, но тебе и не нужно. В этом идеальном мире магии тебе не нужно ничем управлять. Все управляется само собой, а королева — залог баланса.

А эта мысль у меня откуда?

— Ну же? — поторопил Лир. Почему-то сейчас он мои мысли не читал.

Его прохладные пальцы легли мне на щеку. А выглядел он… Обеспокоенным.

— Я видела двух женщин. Они спорили. Кажется, мать и дочь. Мать запретила дочери связать свою жизнь со смертным. А еще я была ветром! А еще это был мир, сотканный из магии. Там магией владели даже женщины!

Мужчины переглянулись. И мне их взгляд не понравился. Совсем.

— Не рановато ли? — с сомнением спросил Красный у брата.

Лир наклонился ко мне и запечатлел на моем лбу целительный поцелуй. Мне как-то сразу стало легче, а всколыхнувшаяся ярость улеглась.

— И о чем вы говорите? Это же просто сон.

— Не просто сон, — прошептал Лир. Я чувствовала его теплое дыхание и все, о чем мечтала сейчас: забыться в его объятиях.