Тем временем император продолжал двигаться вдоль строя. Время от времени останавливался, не глядя протягивал руку, в которую сопровождающие вкладывали очередную шкатулочку.

Чтобы отвлечься от дурных мыслей, я попыталась понять, что общего у одаряемых девушек, — и не смогла. Блондинка. Брюнетка. Еще одна блондинка, на этот раз пухленькая и в кудряшках, похожая на пирожное со взбитыми сливками. Русая с ледяным лицом, которое, кажется, никогда не смягчала улыбка. Рыжая.

Подарка удостоились десять девушек. Едва император удалился в соседний зал, нас всех снова загнали в гостиную, Вокруг счастливиц тут же начали собираться другие девушки, зал наполнился восхищенными вздохами и завистливыми шепотками.

В шкатулках оказались драгоценные броши. Закладывая мамины украшения, я научилась ориентироваться в стоимости драгоценностей — продав одну такую брошь, можно было бы оплатить год учебы в университете. Это если не говорить о том, что брошь была получена из рук императора. Конечно же, они тут же оказались на корсажах счастливиц. И совет распорядителя «не зазнаваться» был тут же забыт. Да и как тут не зазнаться, когда вокруг клубятся те, кому повезло меньше, отпуская комплименты с плохо скрываемой завистью.

Издалека полюбовавшись чужими украшениями и напомнив себе, что такой брошкой от графа не откупиться, я устроилась на софе в углу гостиной. Трудно было не заметить, что вокруг меня образовалось пустое пространство. Но не успела я всерьез почувствовать себя прокаженной, как рядом плюхнулась Делия.

— Уф, ноги просто отваливаются! — выпалила она. — Какая ты молодец! Я бы не решилась, вдруг император прогневается!

— Он и прогневался, — пропела кудрявая и в рюшечках, похожая на пирожное блондинка, стоявшая в добрых трех ярдах от нас. — Не просто же так титул вспомнил. — Она поправила приколотую к корсажу брошь.

Я хотела напомнить ей, что подслушивать нехорошо, но решила не ввязываться в глупую перепалку. Прогневался император или нет, я сделала то, что сделала, потому что сама так решила. Значит, и за последствия несу ответственность.

— Глупости, — заявила Делия, не слишком, впрочем, уверенно. — Вот когда мой батюшка гневается — только держись. А его величество не сердился, сразу видно.

— Это же император, а не захолустный дворянчик, — скривилась «пирожное». — Ему одного взгляда хватит, чтобы выразить недовольство, и уж можете мне поверить…

— Глупости, — перебила ее высокая носатая девица из свиты герцогини Абето. — Что на уме у его величества, знает только его величество. Именно потому, что он император и получил соответствующее воспитание.

Вот насчет воспитания я была не уверена. Учитывая, что императоры-драконы обычно жили и правили больше сотни лет, их сыновей как наследников не рассматривал никто. Внуков разве что, а то и правнуков. То, что отец нынешнего императора погиб во цвете лет, стало трагедией. Многие опасались, что наследник не справится: виданое ли дело — оказаться на троне в двадцать пять лет! Даром что иллюзия превращала его в зрелого мужа.

Носатая девица подошла к нам.

— Меня зовут Кассия, графиня Кальвис.

Нам пришлось представиться в ответ. Графиня села рядом со мной, по другую руку от Делии.

— И я хочу принести извинения. Вам, баронесса Асторга, и вам, баронесса Рейнер.

Делия, кажется, на несколько мгновений лишилась дара речи. Я тоже не нашлась, что ответить, а графиня между тем продолжала:

— То, что начиналось как шутка — злая, но все же шутка, — едва не превратилось в неоправданную жестокость. Одно дело — облить чересчур навязчивого кавалера, который способен за себя постоять, совсем другое — девушку, никого ничем не обидевшую. Герцогиня заигралась. Вы были совершенно правы, охладив ее пыл. Я тоже получила по заслугам, к стыду своему вовремя не сообразив, что веселье зашло слишком далеко. Еще раз приношу свои извинения.