Что же в итоге? А в итоге оба оказались правы!

Его вечно всклокоченные, не знающие ни расчески, ни мыла волосы, а также излишне широкий рот с прогнившими зубами, по первому впечатлению вызывали у женщин едва скрываемую неприязнь. Но стоило им встретиться с ним взглядом, как они замирали, словно пригвожденные. Как писал Теофиль Готье, его глаза были «двумя черными алмазами, в которых на мгновения вспыхивали яркие отблески золота». Сам Бальзак, кажется, ничуть не переживал по поводу собственной некрасивости. «Красота ослепляет, а слепого легко обокрасть», – говорил он.

Возможно, у него был дурной вкус. Возможно, он был недостаточно воспитанным, опрятным и здравомыслящим человеком. Но все это переставало иметь значение, когда он начинал говорить…

Пьер Сиприо в книге «Бальзак без маски» заметил: «Если бы Бальзак занимался только тем, что доставляло ему удовольствие, он, вероятно, остался бы исключительно «рассказчиком потешных историй». Автор озорных и пикантных «Потешных сказок» – редкое исключение в творческом багаже Бальзака – предпочитал шутить не в книгах, а в какой-нибудь приятной компании. А если же в этой компании присутствовала какая-нибудь «интересная особа», то его красноречие не знало границ.

Однажды, гостя у друга его отца, отставного генерала, в один из субботних вечеров, когда в гостиной собрались многочисленные гости, Оноре вдруг обратился к хозяину дома:

– Генерал, вы помните семью X.? Так вот, в этой семье произошла никому не известная трагедия, достойная самого увлекательного романа.

Все присутствующие хорошо знали эту семью, поэтому интерес к рассказу Оноре был неподдельным. В течение целого часа Бальзак держал своих слушателей в напряжении, увлекая их умопомрачительными подробностями из жизни, казалось бы, совершенно до этого дня неприметных обывателей. Все ахали и охали, кто-то открывал от удивления рот и забывал его закрыть, кто-то махал от удивления головой, кто-то смахивал платочком подступившие слезы… Когда он закончил свой рассказ, наступила эффектная пауза. Ее прервал генерал. Взволнованным голосом он спросил Бальзака:

– Послушайте, Оноре, неужели то, что вы рассказали, правда?

Бальзак лукаво посмотрел на него, затем рассмеялся и сказал:

– В моем рассказе нет ни слова правды, это чистейший вымысел. Я его только что придумал.

В другой раз он совершенно покорил сердца сразу нескольких очаровательных особ и даже их строгих мамаш, рассказав им историю о том, как однажды, прогуливаясь со своим приятелем по берегу реки, он повстречал рыболова…

Рыболов этот, лысый, сухонький старичок с редкой рыжей бородкой, сосредоточенно следил за поплавком. «Этот старикан, – сообщил Бальзаку его спутник, – необычайно доверчивый человек и верит всему, что ему ни скажешь. Но зато и сам он известен как первейший выдумщик». Бальзак тотчас же решает проверить это.

– Добрый день, друг мой, – сказал Бальзак, подойдя к рыболову. – Как идет ловля?

– Так себе, – отозвался рыболов.

– Прошлым летом, – продолжал Бальзак, – я здесь поймал огромную форель. Представьте, она перекусила у меня леску!

– Да, месье, здешние форели это умеют.

– Тогда я взял толстую, крепкую веревку, привязал ее к крючку, нацепил на него добрый кусок баранины и забросил в речку. Представляете, эта прожора и ее перегрызла!

– Да, здешние форели способны и на такое.

– Но я твердо решил вытащить ее, – продолжал Бальзак, не желая сдаваться. – Я раздобыл прочную цепь, и только тогда мне удалось вытащить эту рыбищу на берег!