– И крышка закрывается, – закончила я. – Перегрелась ты на солнце, доченька. И Фрейда тебе еще читать рановато.

– Мам, вот ты ехидничаешь, а я знаешь как кричала от страха! И проснулась.

– Что ж, значит, ты у нас сновидица. А может, ясновидящая?

– Не знаю, – с отчаянием в голосе ответила Дарья. – Только это кладбище я видела в твоем кристалле.

Я задумалась.

– Нет. Это нереально. Чтобы Маша пошла на кладбище?! Ложиться в гроб? Но даже если мы допустим, что твой сон был вещим и с Машей все подобным образом произошло, где мы отыщем то кладбище и тот самый склеп?

– Даша, а вы не разобрали надпись на том гербе? – неожиданно подал реплику вампир.

– Нет… Там не по-русски было написано. Правда, одно слово, кажется, помню. «Astra».

Вампир резко встал с облюбованного им подоконника.

– Я знаю, где находится этот склеп, – сказал он.

…Давненько я не бывала на кладбищах.

А точнее сказать, я их принципиально избегаю.

Из моих родственников и друзей туда никто пока, благодарение небесам, не переселился. Поэтому у меня не было дорогих сердцу могил и я не принимала участия в траурных процессиях. Мое Ремесло, конечно, обязывало меня посещать кладбища, если б была нужда в таких ингредиентах для ворожбы, как кости мертвецов, земля с могил (некоторые дилетантки считают, что с ее помощью отлично наводится порча) и раскормленные кладбищенские черви.

Словом, кладбища – это не моя стихия.

Особенно такие старые и заброшенные.

Даже при дневном свете кладбище выглядело зловеще. За покосившейся, кое-где обмотанной ржавой колючей проволокой оградой кустилась дурман-трава и волчья ягода. За широкими стволами деревьев не видно было могил.

Вампир, шедший впереди нашего разыскного отряда, неожиданно ринулся в самую гущу зарослей глухой крапивы.

– Тут в ограде есть дырка, – сообщил он. – Лезьте.

Мы, разумеется, полезли.

…И по другую сторону ограды кладбище выглядело не лучше. Скорее, наоборот.

– Мерзость запустения! – высказалась моя многознающая дочь, выдирая репьи из челки.

– Не кидайся цитатами, – привычно одернула я ее.

Авдей посмотрел на нас с сожалением:

– Вы и здесь будете ссориться? Другого времени и места не нашли?

Вампир Кадушкин, опередивший нас на десяток шагов, терпеливо ждал, опершись о покосившийся гранитный обелиск.

– Нам туда, – указал он в сторону непроходимой чащобы из деревьев и могильных оградок.

За те полчаса, что мы угробили на блуждание по упомянутой чащобе, я натерла ногу, Авдей потерял запонку (золотую, с монограммой), а Дашка утратила весь свой бойцовский пыл и пугливо жалась ко мне при каждом шорохе. Мне был понятен ее страх. Солнечный день сменился каким-то серым, тоскливым сумраком, на лица нам липла паутина, и вдобавок ко всему становилось зябко. Один Кадушкин шагал впереди как ни в чем не бывало. Вампиры – они к кладбищенской экзотике привычные.

Однако когда перед нами неровной глыбой черного мрамора воздвигся склеп, я поняла, что ирония моя неуместна.

Каменные ангелы укоризненно смотрели на нас, дерзнувших нарушить забвение мрачного места.

– Вот! – шепотом воскликнула Дашка. – Я все таким и увидела! И герб висит…

– Это герб нашего рода, – спокойно сказал вампир. – И это наш фамильный склеп.

И прежде чем я успела как-то озвучить полученное сообщение, он потянул на себя тяжелую дверь склепа и скрылся внутри.

…Там действительно стоял гроб. Громадный, занимающий почти все пространство склепа.

Я на негнущихся ногах подошла к этому чудищу. А что, если Дашкин сон сбылся и моя вторая дочь – там?! Под тяжелой, напоминающей чугунную плиту, крышкой… И с тех пор прошло два дня.