– Не целованная наша. Вздохни уже. Вечер, две подружки на диване... Поймёт тебя мама когда-нибудь, или ты её. Давай альбом смотреть! – Тоська душу вынуть умеет, но всегда чувствует грань, когда нужно остановиться. – Это ты в каком классе?

– Здесь уже в пятом классе, с одноклассниками на экскурсии.

– А в вашем классе столько симпатяг было. А этого как зовут? Покажешь потом в кого он вырос?

– Да, он на выпускной тоже есть. – Сашка действительно был нормальным по характеру и симпатичным. Предлагал дружить в одиннадцатом классе, но тогда уже моё сердце было занято.

Так я поясняю ещё несколько страниц, пока подруга, раскрыв очередную, чуть не поперхнулась.

– Седьмой класс. Я любила всё розовое.

– Меня уже настораживает, что было в восьмом. – честно признаётся подруга.

В восьмом были зелёные волосы. Не полностью, конечно, и они быстро смылись, за время летних каникул. Но несколько фотографий на память остались.

– А в этом году я как раз с Лёвой встретилась… – комментирую следующую страницу.

– Мне бы промолчать, подруга, – Тоська закашлялась, рассматривая моё очередное фото, – но ты реально так выглядела, когда вы встретились?

– Реально… – вспоминаю зарёванные глаза и взъерошенные волосы. – плюс минус…

Следующая страница. На ней фотография из цирка. Мама фотографировала. Она у меня тот ещё фотограф. Хотела фотку со львами, но пока она прицелилась, — получилось нечто иное: я, такая девочка-гот с кнутом, и, вошедшие в кадр, задки львов! Причём, то что это именно львы, можно определить лишь по грустным кисточкам на хвостах.

– Ну знаешь, от страшной красоты сбегают даже Львы! – прыскает подруга. – Причём, походу, всё подряд!

– Всё так страшно?!

– Сама зацени. Не удивительно, что он забыл тебя как страшный сон и вспоминать не хочет. Даже побрякушкой откупился, лишь бы ты ему в страшных снах не являлась. – смеётся подруга. – Я бы тоже развидеть хотела… Тебе здесь разве что брекетов не хватает, а так железа уже везде напичкано.

– Тоська, вот ты-то хоть не издевайся. – обижаюсь.

– Расслабься. Сейчас ведь ты ничёшная такая, стильная девушка с идеальной для твоих лет кожей. А подростковый период экспериментов давно закончен и всё что о нём напоминает, это лишние дырки в ушах? Не так ли?

– Не совсем. – чуть морщусь.

Ещё и две татушки. Тоська их, разумеется, видела. Одна в самом низу живота, по центру, в виде иероглифа, символизирующего зарождение жизни. По крайней мере, так меня заверили в тату салоне. Тогда мне это казалось суперкрутой гениальной идеей.

Вторая, тоже довольно небольшая и аккуратная, — сзади на левом плече. Славянский оберег, защитник женщин.

Да уж… спустя десять лет понимаю, что была слишком активным, открытым всему новому подростком.

– А татухи тоже с тех времён, полагаю. – догадывается Тоська. – Но помни, они тебе идут. Даже не верится, что из такого подростка-экспериментатора, выросла настолько скромная целомудренная девушка. Вот что любовь животворящая с людьми делает!

– Ну здесь палка о двух концах. У тебя третий парень и о двух предыдущих ты без содрогания слышать не можешь. А я вместо третьего сразу выйду замуж за первого и единственного.

– Я бы желала этого для тебя, подруга и если бы здесь чем-то можно было помочь, помогла. Я даже думаю, что этот богатенький мажор не заслуживает такую чистую девушку, как ты.

– Ты ведь его совсем не знаешь! – возмущаюсь.

– Видела фотки в интернете, да и в журнале каком-то он мелькал. Слишком уж он идеален. Не бывает таких. Я бы на твоём месте держалась от такого избалованного женским вниманием мужика подальше.