Работая над проблемами в поведении детей разных возрастов, от младенческого до подросткового, я выслушивала бесконечные рассказы о разрушенных или зашедших в тупик взаимоотношениях. И пришла к убеждению, что даже если корни проблем уходят далеко в прошлое, все равно не нужно жалеть времени на то, чтобы выслушать и родителей, и детей и постараться сделать так, чтобы они услышали друг друга. Отношения всегда можно восстановить – независимо от возраста детей. Я поняла, что поведенческие проблемы каждого ребенка кроются во взаимоотношениях с важными для него людьми. И когда я фокусировалась скорее на восстановлении взаимоотношений, чем на изменении поведения ребенка, его развитие часто шло совершенно иным путем.

К сожалению, признание важности взаимоотношений в понимании поведения ребенка часто становится поводом для обвинения родителей. Люди считают, что проблемное поведение детей – результат неправильного родительского поведения. Однако более конструктивный подход предполагает принятие следующей идеи: при искажении отношений индивидуумы начинают бороться за них. Если проблема касается всех в семье, как в случае с Алией, то реакция на эту проблему того, кто заботится о ребенке, становится частью взаимоотношений. У каждой из сторон своя роль. Исполняя эти роли, стороны влияют друг на друга. Когда мы, никого не осуждая и не виня, рассматриваем борьбу в контексте взаимоотношений, связи восстанавливаются, а отношения улучшаются. Это относится не только к периоду детства – взаимоотношения выстраиваются на протяжении всей жизни.

Вскоре после истории с Алией сотрудник Психоаналитического института Беркшира рассказал мне о новой программе психогигиены младенца – развивающемся направлении, предусматривающем исследования в области психологии развития, неврологии и генетики с целью создания моделей профилактики, вмешательства и лечения. Взглянув на сайт программы, я сразу поняла, что именно этим я и должна заниматься. В основу была положена аналогичная программа, принятая на Западе США, – ею руководили Эдвард Троник и практикующая медсестра Кристи Брандт. Оказалось, что Эд возглавил реализацию обновленной версии программы, разработанной для Восточного побережья. Несколькими годами ранее я слушала выступление Эдварда, а во время занятий в институте узнала о его концепции «каменного лица» и осенью 2010 года подала заявление на участие в программе. В течение года я посещала лекции и занималась под руководством ведущих исследователей со всех концов света. Обычно занятия проходили раз в месяц, в «долгий уикенд» – пятницу, субботу и воскресенье. Во время напряженных дружеских дискуссий с тридцатью другими участниками программы, представлявшими самые разные направления, в том числе сестринский уход, психиатрию, раннее вмешательство, социальную работу, реабилитационную терапию, физиотерапию, дошкольное образование, я искала новые трактовки и новое понимание моего клинического опыта. Погрузившись в исследования, которые Эдвард вел с начала 1970-х годов, я узнала о новых моделях развития. Так началось наше сотрудничество, послужившее стимулом к созданию этой книги.

В комнату входит молодая темноволосая женщина с одиннадцатимесячной дочкой на руках. Женщина оглядывается, видит высокий стульчик, подходит, усаживает разволновавшегося ребенка, тщательно закрепляет ярко-голубые ремни безопасности. Потом садится лицом к дочке, они смотрят друг на друга, мать обеими руками поглаживает малышку по головке.