Мира побежала в сторону холла, хлопнула дверью.

Я хотела было броситься за ней, догнать ее и попытаться ей всё объяснить, но понимала, что она не захочет меня слушать. Ей нужно время, чтобы переварить всё. Смириться с расколом в нашей семье. Это как вскрыть гнойный нарыв – сначала больно и неприятно, но потом будет легче и всё заживет.

Мире будет легче.

А пока я могла только горько сожалеть о том, с чем ей пришлось столкнуться, но ничего исправить была уже не в силах.

От осознания масштаба катастрофы я просто свалилась в кресло и обняла свою голову руками.

Как раз в этот момент из-за угла выглянул ее парень. Осторожно, дабы не наступить на осколки.

– Здравствуйте, Ольга Станиславовна, – поздоровался он со мной, по привычке, официально, а когда посмотрел на Сергея, желваки заиграли на его лице. – Не такого свадебного подарка Мира ждала от вас, Сергей Николаич. Это же убьет ее, – бросил Роман в обвинительной форме, а затем скрылся прочь вслед за дочерью.

Рома учится в университете, где мы с Сергеем работаем. На том же факультете, что и Мирослава, только на два курса старше, вместе с дочкой Лены. В их группах я преподаю английский и испанский языки. И от встреч друг с другом нам никак нельзя будет застраховаться. Рано или поздно мы всё равно пересечемся.

Сергей развернулся на пятках. Пронзив меня испепеляющим взглядом, он наставил указательный палец в мою сторону.

– Это всё ты! Ты в этом виновата! Из-за тебя теперь Мира возненавидит меня! И Ромку ты настроила против меня! – летели в меня обвинения, словно стрелы, пронзающие насквозь.

А я настолько была обессилена и морально истощена, что даже спорить с ним была не в состоянии. Пусть думает, как хочет.

– Просто уйди уже… Оставь меня в покое, прошу… – прохрипела я уставши.

И он молча собрал свои трусы с носками, сложил их в сумку, а после ушел.

А я смотрела на осколки разбившейся вазы, которые чем-то напоминали мне мое разбитое сердце…

Тогда я в полной мере осознала, что моя жизнь уже никогда не будет прежней. Она будет похожа на эту чертову вазу… На осколки, которые я так или иначе попытаюсь склеить, но от этого она не перестанет быть разбитой…

Черт знает, как дальше жизнь сложится, но в одном я была уверена точно – Сергей еще не раз пожалеет о своем выборе.

Две недели спустя

– Серёж, пойдешь на работу, не забудь забрать с собой мусор, – сказала я, доставая из-под мойки мусорный пакет.

Перевязала его, замерла из-за возникшего конфуза и рассмеялась с себя.

Мда уж…

От привычек нужно как-то избавляться. Нездоровая это фигня.

Все-таки двадцать лет мы с ним были рука об руку, делили быт, и некоторые привычки вроде утреннего ритуала выноса мусора или приготовления ужина на троих настолько въелись в мое сознание, что теперь приходится всякий раз одергивать себя, чтобы приучить себя же к иному образу жизни. Ведь с недавних пор всё, включая вынос мусора, замены перегоревшей лампочки и прочих мелких неисправностей в доме, лежит на моих хрупких плечах.

Сергей ушел и не обещал вернуться.

Нет, на следующий день после он, конечно, еще возвращался, когда меня не было дома. Как поняла, он забрал документы, зимние вещи и так по мелочи еще. А еще вернул ключи от квартиры Мирославы.

Это меня больше всего волновало.

А с тех пор мы с ним не сталкивались. В те редкие дни, когда пары английского и испанского пересекались у групп, и мне нужно было выходить на подработку, он, к счастью, торчал в своем кабинете и не высовывался.

Но нужно что-то решать с работой. Скоро живот станет заметен. А мне не хочется, чтобы Сергей узнал о моей беременности от третьих лиц. А еще лучше, если он о ней вообще не узнает в ближайшие месяцы, дабы избежать проблем с расторжением нашего брака.