Решение о покупке было получено очень быстро: Махов успел в том же 1630 г. купить свою половину – и сразу в вотчину. А Прончищев свою половину не спеша приобрел в следующем 1631 году.

Спохватились и князь Богдан Долгорукий, и Измайлов – стали писать челобитные государю. Но их челобитные знакомые Махову дьяки «волочили», и положительного решения жалобам не было.

Богдан Долгорукий в мае 1631 г. в челобитной, обращенной, как положено, государю, жаловался, что Махов и Прончищев поля у него отняли: «…а што оне назвали обводной пустошью и та, гсдрь, земля не пустошная, та, гсдрь, земля полевая, а такой, гсдрь, пустоши не бывало тут нигде… а как, гсдрь, были писцы в Московском уезде Первоя Валадимер Вешняков да дьяк Ондрей Строев, а вдругорядь был писец Фёдор Пушкин, да тот же дьяк Андрей Строев, и за мною, гсдрь, никаких пустошей не нашли и лишние земли за мною не сыскали ж ни единой чети. А Веденикт, гсдрь, Махов, умысля с Афонасьем Прончищевым, прислал в то мое поместьеце подмосковное селцо Шашеболцово сверх двоих писцов обмерить – Фёдора Уварова, а они, гсдрь, у меня отняли мало не всю землю полтретья поля, а мне, гсдрь, только оставили половину одново поля у селца Шашеболцова, а не против моей дачи ста чети. А Веденикт, гсдрь, в ту пору в Поместном приказе сидел сам, а мерщика, гсдрь, послал он без твоего, гсдрь, указу на ту мою землю Фёдора Уварова, и тот, гсдрь, Фёдор отнял у меня тое мою полевую землю и отдал Офонасью Прончищеву, и Офонасей, гсдрь, тое мою землю с Ведениктом Маховым розделили пополам без твоего гсдрева указу, и купчие вотчинные в Поместном приказе взяли оне на ту мою землю…»^>112

Андрей Измайлов 18 сентября 1632 г. подал челобитную вместе со стольником Юрием Андреевым сыном Сицким, родственником тогдашнего зюзинского владельца боярина князя А.Ю. Сицкого, с жалобой на то, что их прежнюю челобитную о лишней земле в подмосковном поместье Богдана Долгорукого, поданную в Поместный приказ, дьяк Андрей Строев использовал по-своему: отдал дружку своему дьяку Веденикту Махову и Афанасию Прончищеву… «Назвали, гсдрь, Веденикт Махов и Офанасей Прончищев тое лишнюю землю обводною землею, а та, гсдрь, земля – лишняя, а не обводная. И писцов было, гсдрь, обвесть ее негде, потому что она в полях князь Богдановых Долгорукова, а то кабы, гсдрь, та обводная земля и она бы была за полями, а не в полях…»^>113

Жалобы их застряли в Поместном приказе среди друзей Махова, а сам Махов сразу же поставил на своей половине два двора с деловыми людьми – так возникла деревня Черемха. А в мае 1632 г. Махов отбыл на новую службу: его назначили с князем Григорием Константиновичем Волконским на Валуйку на посольскую крымскую размену, где он и пробыл до 1634 г. А в 1635 г., до августа, скончался.

В спорном деле записано: «И Венедикта Махова не стало, а та ево вотчина, что ему продана вопчую с Офанасьем Прончищевым полпустоши Черёмошья 60 чети за долг, по гсдреву указу в нынешнем во 144 (1636) году отдана думному дьяку Фёдору Лихачёву»^>114. И сколько потом ни жаловались и Андрей Измайлов, и князь Богдан Долгорукий, положительного решения по своим челобитным они так и не получили. Более того, межа, проложенная Фёдором Уваровым, после упомянутого государева указа стала считаться законной.

В те же годы резко изменилось положение Измайловых.

Андрей Артемьев сын Измайлов – второй сын окольничего и дворецкого Артемия Васильевича Измайлова, известного всегда заслугами и верностью престолу.

Артемий Васильевич отличился в обоих ополчениях времен Смуты. В 1619 г. он участвовал в успешном заключении Деулинского перемирия с Польшей, а затем был отправлен «в Польшу для принятия из плена государева родителя Филарета Никитича, и по возвращении получил необыкновенную и примечательную награду. Михаил Фёдорович благословил его Св. животворящим крестом с мощами и с похвальною заслуг его надписью». Царское «жалованье и благословение, и по нем детям его и внучатом и правнучатом и роду их» придавало уверенности в делах детям окольничего Измайлова. Может, поэтому Андрей Измайлов так настойчиво слал челобитные государю.