И испытания действительно были продолжены. В мае 1920 г. Отделение защиты растений от вредителей Губземотдела организовывает в имении Уземотдела (быв. Коробкова) опытный участок по борьбе с вредителями сельского хозяйства^>85.

Совхоз «Коробково», как ценное опытное и производственное хозяйство, Уездный земельный отдел не включил в Черёмушкинскую группу совхозов, хотя управляющему совхоза «Коробково» В.Ф. Братковскому в 1919 г. поручили руководить и совхозом «Бирюлёво» (быв. имение Эсманского). Но когда «Бирюлёво» в командном порядке было занято красноармейцами Московского рабочего полка (так как, согласно предписания, Губземотдела арендаторами совхозов Черёмушкинской группы с 13 января 1920 г. стало Московское комендантское управление), Братковский с возмущением написал докладную, что в таких условиях он отказывается работать. После разбирательства дела Братковского оставили в «Коробково» и совхоз – в ведении Уземотдела. А Московское комендантское управление арендовало совхозы в течение года – 25 февраля 1921 г. совхозы Черёмушкинской группы по акту были переданы обратно МОЗО (Московскому земельному отделу)^>86.

Надо отметить, что в списках национализированных земель, вошедших в 1918–1920-х гг. в перечень государственных земельных имуществ (ГЗИ), встречаются такие фамилии недолгих и полузабытых владельцев: Эсманский в Бирюлёве, Вогау в Верхних Котлах, Рассыхин в Зюзине, Шестаков в Конькове, Колесникова в Богородском, Кононов в Ясеневе и т. п., владевших имениями на рубеже 1916–1917 гг. Председатели сельсоветов, как правило, без документов – по памяти, в поданных в волостные советы отчетах об имеющихся на территории сельсоветов земельных владениях – отмечали последних владельцев. Землемеры уточняли информацию, по возможности у владельцев, в земельном банке или в других достоверных для них источниках, доступ к которым сейчас отсутствует. И нередко реальность заменяется народными выдумками, даже страшилками.

Так, в печати и в Интернете сообщается, что Коробков – владелец верхнекотельского кирпичного завода, сад заложил в 1880 г., что сам В.И. Ленин в 1922 г. распорядился использовать урожаи сада для детей. А садом распоряжается НКВД. Все было совсем не так. Про историю этого места и Трифона Ивановича Коробкова я выше написала. Но прежде эти сведения были рассыпаны в мелочах в различных документах, пока не сложились в единую судьбу. И думаю, сейчас читатель поймет, что владельцем верхнекотловского завода финансист, биржевой маклер Коробков не был и сад, вероятно, приобрел готовым не позже 1912 г., а в 1916 или 1917 г. заложил в Московский земельный банк, как видно, деньги понадобились. Шла мировая война…

Больших садов в те годы было мало. Как писали агрономы, исследовавшие садоводство на территории Ленинской волости, в 1914 г. с переходом крестьянства на отруба́ были вырублены прежние сады, а новые из-за Первой мировой войны высадить не успели. Садоводство надо было поднимать, и сохранившиеся по разным причинам Коломенский и Коробковский сады – равные по размерам посадок и разнообразию сортов – после национализации сразу были поставлены в I категорию на уровень государственных земельных имуществ (ГЗИ) общегосударственного значения как совхозы спецназначения.

В марте 1922 г. Коломенский и Коробковский сад действовали как единое учреждение (управляющий Я.К. Берзен), состоявшее в садовой группе совхозов Московского уезда на государственном снабжении впредь до перехода на хозяйственные начала^>87.

В 1923 г. в части I списка ГЗИ общегосударственного значения «Коробково» значится под № 25 («Коломенские сады» – № 26) – оба совхоза спецназначения находились в фактическом пользовании Управления фермерского огородничества и садоводства МОЗО. Площади угодий «Коробково» (в дес.): общая – 28, в них сенокос на суходоле 1, сад и огород – 20, неудобья – 5, площадь усадьбы – 2 дес.