В полученном сообщении говорилось, что пожарные борются с огнем, охватившим ее нынешний дом. В доме обнаружили одно тело.

Рид взял пистолет, схватил ключи и, достав из холодильника бутылку «Маунтин Дью», отпил несколько глотков. Затем сбежал вниз по ступенькам двух лестничных пролетов к машине, припаркованной на заросшем сорняками гравии.

Это был все тот же старый «Додж-Неон», который подарили ему родители к окончанию средней школы. Машина была дрянная – как и съемная квартира.

Рид решил последовать примеру Эсси и экономить каждый цент на первый взнос за свой собственный дом.

Как оказалось, до Марсии Хобарт ехать всего пять минут.

Минуты через две он услышал сирены и вскоре припарковался у патрульных машин. Один из копов, устанавливавших заграждение, был ему знаком.

– Привет, Бушнер.

– Квотермейн!.. Был по соседству?

– Недалеко. Что известно?

– В «девять-один-один» сообщили о взрыве и пожаре. От дома одни головешки остались. Пострадали и соседи с восточной стороны, но там все успели выбежать.

– Не возражаешь, если я пройду?

– Да пожалуйста.

На фоне огня выделялись темные силуэты пожарных в полном снаряжении. Сквозь дым и пепел пробивались струи воды. Местные жители сгрудились неподалеку, обнимая детей или друг друга. Некоторые плакали. Слышался отрывистый лай приказов, треск радио.

Бушнер был прав. Дом, в котором жила Марсия Хобарт, сгорел до головешек. Рид смотрел, как падают стены, взметая искры в дымную темноту. Пожарные шланги атаковали пламя, ползущее по стене дома с восточной стороны, другие – поливали стены дома с запада, чтобы не допустить распространения огня.

Лужайки перед всеми тремя домами превратились в черное болото из мокрого пепла и грязи.

Отдельно стояла молодая пара – женщина с младенцем на руках и мужчина с рыжим лабрадором, лежавшим у его ног. Женщина смотрела на дом на восточной стороне, и по ее лицу текли слезы.

Рид подошел к ним.

– Это ваш дом?

Мужчина, по оценке Рида, лет двадцати, с растрепанной копной светлых волос, кивнул и обнял женщину.

– Да, который горит. Наш дом горит.

– Его потушат. И вы успели выйти. Вы успели спастись.

– Мы въехали всего две недели назад. Еще даже не закончили распаковываться.

– Будут кое-какие повреждения, но ничего такого, что нельзя было бы починить.

Женщина всхлипнула и уткнулась лицом в плечо мужа.

– Наш дом, Роб…

– Ничего, Хлоя. Мы все отремонтируем.

– Не могли бы вы рассказать мне, что случилось? Простите… – Рид достал и показал им свое удостоверение. – Я не из любопытства спрашиваю.

Хлоя вытерла слезы.

– Боже… Кастер, наш пес, залаял и разбудил ребенка. Я так разозлилась, чуть не побила Кастера. Дочка не спит всю ночь, и я кормила ее около двух. А в три Кастер залаял, и дочка заплакала.

– Я расскажу дальше, – вмешался Роб. – Я встал, накричал на него… – Роб наклонился и погладил лабрадора, прильнувшего к его ногам. – Но он не уходил. Я выглянул в окно. И сначала не понял. Я увидел свет… потом взглянул на соседний дом. И увидел огонь. Я увидел огонь в окнах соседнего дома.

– Роб крикнул мне, чтобы я встала и собрала ребенка. Я схватила Одру, а Роб взял телефон и позвонил в «девять-один-один», пока мы выбегали из спальни.

– Там что-то взорвалось. – В глазах Роба отражались отблески пламени. – Стекло в окне нашей спальни разбилось.

– Стекло. Если бы не Кастер… Полетели осколки. Кроватка Одры стоит прямо у окна. Если бы Кастер не залаял и не разбудил бы нас, то осколки…

– Хороший пес.

– Мы ничего не взяли, – продолжала Хлоя. – Сразу выбежали, и Роб позвонил в «девять-один-один».