Затем направилась в ванную. Крошечная квартирка, которую они снимали на пару с Ми, могла похвастаться двумя спальнями и располагалась довольно близко к университетскому городку, что компенсировало подъем пешком на четвертый этаж, проблемы с горячей водой и немалое бремя ежемесячной арендной платы.

Зато они вместе, в Нью-Йорке. И порой забывали о призраке подруги, которой с ними не было.

Симона смыла с себя секс, подставила голову под слабые струйки чуть теплой воды. Она остригла волосы коротко, а недавно покрасила их в цвет спелого баклажана. И от этого чувствовала себя немножко другой.

Ей нравился Нью-Йорк, нравились толпы, спешка, шум, суета. И – наконец-то! – свобода от родительской критики, их требований и ожиданий.

Приехала она сюда для того, чтобы исполнить мечту Тиш.

Ей нравилось в Колумбийском университете, она усердно училась, чтобы туда попасть; но поступила сюда, чтобы стать частью мечты Ми.

Жить в заимствованной мечте все же лучше, чем оставаться дома, где все напоминало о беде. Где мать смотрела на ее выбор цвета волос с озадаченным неодобрением, а отец изучал ее встревоженным взглядом и делано небрежно спрашивал, как дела.

С ней все в порядке. Сколько раз повторять? Это Ми еще страдала от панических атак и ночных кошмаров. Впрочем, теперь уже реже.

С тех пор как Ми выписали из больницы, Симона не читала и не смотрела ничего, связанного с тем днем. Каждую годовщину она старалась вообще не читать газет и не смотреть телевизор, боясь наткнуться на какое-нибудь упоминание. Она приезжала домой только на зимние каникулы и на неделю летом и еще одну летнюю неделю проводила на острове с Сиси. Когда Симона не училась, она работала. Когда она не была на уроках или на работе, она развлекалась – усердно.

Выйдя из душа, Симона завернулась в полотенце из египетского хлопка, подарок матери, и всмотрелась в узкое зеркало над раковиной.

Все та же девушка с усталыми глазами и мокрыми волосами.

Она повесила полотенце и снова натянула рубашку. Выйдя из ванной, прошла на кухню, где Ми ставила чайник на двухкомфорочную плитку.

– Не смогла уснуть?

– Не спится. Я слышала дверь.

Распущенные волосы Ми лились по ее спине прямым черным дождем.

– Прости.

– Да не важно. Я его знаю?

– Вряд ли. – Симона достала две чашки. – Музыка была отличная, и он хорошо танцевал. Зря ты со мной не поехала.

– Мне нужно учиться.

– Да ты и так все знаешь.

– Потому что учусь.

Симона молчала, пока Ми заваривала чай.

– Что-то произошло?

– Меня приняли в летнюю исследовательскую программу.

– Замечательно… как прошлым летом? Доктор Юнг, биомедик!

– Стремлюсь. Нет, не совсем так, как прошлым летом. Программа – в Лондоне.

– Ни черта себе, Ми! – Симона, схватив подругу в объятия, затанцевала с ней по кухне. – Лондон! Ты едешь в Лондон!

– Только в конце июня, и… родители просили меня сначала приехать домой. Побыть с ними после окончания семестра и перед отъездом в Лондон. Я не вправе отказаться.

– Ладно. – Симона слегка погрустнела.

– Поедем со мной домой. Поедем домой, Симона?

– У меня работа…

– Да ты ненавидишь эту работу! – перебила ее Ми. – Работать официанткой в кафе можно где угодно. Хотя в универе у тебя все хорошо, ты здесь несчастлива. И ты занимаешься сексом с парнями, которые не делают тебя счастливой.

– Рокпойнт тем более не сделает меня счастливой.

Ми, грациозная как гимнастка, вернулась за стол, чтобы допить чай.

– Так найди то, что сделает! Ты здесь из-за меня и Тиш, а меня все лето не будет. Ты должна найти то, что сделает тебя счастливой. Твои картины… Не надо так! – рявкнула она, когда Симона закатила глаза. – У тебя талант.