Тон ее показался Марти вызывающим.

И внешность тоже.

Рубашка в клеточку. Брючки узкие. Вьющиеся каштановые волосы собраны на макушке в растрепанный пучок. И лицо слишком яркое даже без косметики. Глаза синие. Губы кроваво-красные. Ресницы и брови густые и темные…

– Я – Мартина, – попыталась Марти скопировать тон Бернис. – Буду работать у Джо.

И…

…что-то пошло не так.

– Мило, – проговорила незнакомка, выдержав долгую паузу. И по-мужски протянула раскрытую ладонь: – Джо.

– Простите, – пробормотала Марти, поняв, что ни о каких новых работницах ее собеседница до этой минуты понятия не имела. – Я…

– Ты-то тут при чем? – отмахнулась Джо. – Где этот пес?

Она посмотрела на застывшую за стойкой Бернис, а та указала взглядом куда-то за окно.

Джо выскочила на улицу, и Марти опять не удивилась: у кафе стоял черный автомобиль лейтенанта Фаулера.

Значит, сейчас во всем разберутся.

Только хорошее настроение улетучилось так же внезапно, как пришло, сменившись напряженным ожиданием.

В гневе Джоан Гарнет была страшна.

Так страшна, что любой, кто видел это однажды, в следующий раз предпочел бы оказаться на вершине извергающегося вулкана или в лодке посреди штормящего моря, только не рядом с разгневанной миз Гарнет.

На счастье Кеннета Фаулера, сейчас она была лишь немного… совсем немного раздражена. Иначе он успел бы завести мотор и уехать, прежде чем Джо запрыгнула на пассажирское сиденье его машины и захлопнула дверцу.

Стекло задребезжало. Но не треснуло.

– Прости, – сказал Фаулер.

Джо задумчиво посмотрела на свои ногти. Длинные. Острые. Покрытые алым лаком, но давно, так что тот уже облупился на кончиках…

– Ты же говорила, что не справляешься одна, – предпринял вторую попытку Фаулер.

– Зря.

– Что – зря? – осторожно переспросил лейтенант.

– Зря говорила, – хмуро отозвалась Джоан. Глянула на него исподлобья и выпалила сердито: – Вот скажи, о чем ты вообще думаешь? Сначала – мальчишка из психушки, теперь – девчонка из тюрьмы.

– Адам не из психушки.

– Да? То-то он бывает там чаще, чем в архиве. Помощничек!

Фаулер предусмотрительно промолчал.

– Я ведь действительно не справляюсь, Кеннет! Я уже готова спалить эти бумажки, потому что понимаю, что мне жизни не хватит, чтобы их разобрать. Мне нужны нормальные работники, а ты подсовываешь каких-то… убогих… Вот какой толк будет от этой бледной девицы?

– Она не девица…

– Мм? – Джо насмешливо вздернула бровь.

– Ей тридцать один, – объяснил Фаулер. – Просто выглядит… так… И она – военный хирург. В прошлом.

– В прошлом. – Джоан вздохнула. – Прошлое нужно отпускать, Кен. Тогда оно, быть может, отпустит тебя. А эта Мартина… Ее ведь не за проявленный героизм сюда отправили? Еще и запечатали.

– Запечатали ее не по приговору. Раньше.

– Срыв?

Лейтенант покачал головой:

– Отсрочка.

Осколочное ранение почти в самом конце войны. На первый взгляд не слишком серьезное. Но снаряд оказался с сюрпризом от дарнийских магов. Осколок извлекли, а нейтрализовать закрепившееся в месте поражения заклинание не смогли. То подпитывалось за счет собственной магической энергии жертвы и продолжало ее убивать. В случае Мартины Аллен, которая магом была не самым сильным, – медленно. Целителям хватило времени, чтобы разобраться, что к чему, и сделать то единственное, что еще можно было сделать, – запечатать каналы.

– Значит, если снять печати, она умрет? – спросила Джо, выслушав объяснения. – Печально. Хотя… все мы умрем однажды… И это – не та причина, по которой я впущу ее в свою башню.

– Остров ее принял.

– Ой, я тебя умоляю! – Джо кисло скривилась. – Бернис всего лишь угостила ее пирогом.