– Это карта Инквизиции и кое-какие брошюрки. Я не жду, что вы будете гениями в этом деле, но, по крайней мере, не создавайте лишних проблем, хорошо?

Я кивнула и лукаво улыбнулась:

– Зря вы так, господин Велимир, – произнесла я. – Мы ведь не такие уж неопытные, у нас была в прошлом году практика.

– И какая же? – насмешливо поинтересовался инквизитор.

– Мы с госпожой Цветаной ездили в небольшую горную деревню. Мы должны были разобраться с погибшим урожаем, но встретили самую настоящую практикующую наследную ведьму.

Да, эту практику нам потом долго припоминали. Те, кто знал о ней, разумеется.

– И чем закончилась встреча?

– Ничем хорошим, – откликнулась я. – Для ведьмы.

Велимир пожал плечами.

– Я спрошу у Цветаны об этом эпизоде. Не пойми меня неправильно, – инквизитор вздохнул и сел на краешек стола, – я не бросаюсь на вас и не грублю вам. Просто это действительно не женское дело. Тяжелая, грязная работа, связанная с болью. Вы привыкли считать ведьм какими-то злобными старухами, которые летают на метлах и едят маленьких детей. А ведьмы, хорошая моя, зачастую красивы, безумно красивы. И чертовски хорошие актрисы. Миновали те времена, когда Инквизиция была религиозной организацией. Миновали времена богов, Василиса. Но ведьмы… ведьмы остались, они, как и сотни лет назад, изворотливы и опасны. Мы защищаем людей, тех, кто доверил нам свои жизни. И я стою над всем этим. Не злитесь на меня, когда я груб. Просто я действительно очень занят.

Я почувствовала в его голосе легкую усталость и невольно пожалела инквизитора. Работа у него действительно не из легких, уж в этом я понимала. Правда, не совсем с той точки зрения, с которой должна была. Меня вообще романтика Инквизиции, в отличие от подруг, не привлекала. Конечно, у этой работы существует светлая сторона: всеобщее уважение, бонусы от правительства, разнообразие, в конце концов. Но ничто, по моему мнению, не могло оправдать убийства и пытки. Вот только меня об этом никто не спрашивал. Как говорится: «назвался ведьмой – полезай в костер». Хорошая поговорка, прямо для меня.

– Хорошо, господин Велимир, – кивнула я, вдруг вспомнив, что с руководителем практики спорить ни к чему. – Мы учтем.

– Да уж, пожалуйста. Так, вопросы есть? Нет? Чудесно. Если вдруг столкнешься с тем, чего не знаешь, – заходи и спрашивай. Ты кофе варить умеешь?

– Конечно, – я кивнула, – я работала в таверне.

Удивленный взгляд инквизитора я предпочла не заметить. Да, некоторые девушки вынуждены зарабатывать себе на жизнь, даже учась в институте и получая стипендию.

– Хорошо. Тогда запомни: я пью черный кофе, без сахара и сливок. С утра обычно чашку и еще одну ближе к концу рабочего дня. Но, поскольку ты практикантка и тебе нельзя работать больше шести часов, а два из них я занял под лекции, я удовлетворюсь чашкой с утра.

– Я могу и полный день работать, – к собственному удивлению предложила я.

– И зачем тебе такая переработка? Я справляюсь, в принципе, скоро мне должны подобрать помощника… – начал было Велимир и тут же догадался, о чем речь. – Если Цветана узнает, она меня убьет!

– Меня тоже, поэтому она не узнает.

– Семь золотых в неделю?

– Согласна!

Я с удовольствием пожала ему руку, и это прикосновение отозвалось во мне приятной дрожью. Вот и дополнительный заработок, лишним не будет. Тем более что в таверне пришлось взять отпуск из-за этой практики, а значит, можно распрощаться с желанными осенними сапожками. Опять придется донашивать Варькины. А они у нее хоть и в приличном состоянии, все же ношеные.