Я оставил челюсти напитываться маной, а сам направился на рынок.

Помощников своих не забыл. Купил доски и гвозди, а для биотуалета в средневековье больше ничего не нужно.

Это чудо решил поставить как раз на рынке, где большая проходимость.

До ночи кипела работа. Петрович с Владиком быстро вырыли яму, уже поднаторев в этом нелёгком деле. Проверили, чтобы зомби с комфортом там помещался. И только потом на месте ямы стали строить туалет.

Подобного опыта не было ни у меня, ни у нечисти, поэтому провозились до глубокой ночи. Но построили! Добротный такой биотуалет вышел.

А чтобы до утра никто не вздумал туда бесплатно сходить, я оставил Петровича на охране. Всё равно ему спать не надо.

Выспавшись в гостинице как следует, я с раннего утра вернулся к биотуалету. Но Петровича нигде не было видно.

Тогда я заглянул внутрь. Мой зомби сидел и отдыхал, прямо на дырке.

– Вставай! Хватит лениться! – прикрикнул я на него.

Зомби вышел, недовольно бурча.

– Куда пошёл? В яму забирайся.

– А опохмел? – в надежде спросил он.

– Будет тебе опохмел. Сначала работу выполни!

Я приподнял доски, которые мы специально не стали закреплять, чтобы оставить проход. С недовольным видом зомби залез в яму. А я пристроил рядом с ним челюсти.

Протянул Петровичу заветную иглу и наказал колоть незаметно. Затем вернул на место доски, пристроил стульчак.

Эх, жалко делиться. Но успокаивает, что это ради дела.

Я велел Владику брать плату в один медяк с каждого, кто захочет воспользоваться биотуалетом, а сам пошёл бродить по рынку в поисках хоть какого-то подобия туалетной бумаги.

Искал долго, но подходящей бумаги не нашёл. А заменять тканью или бумагой для письма выходило слишком расточительно. Тогда впору брать за использование туалета не медяк, а как минимум серебрушку.

По возвращению к своему бизнес-проекту я увидел весёлую картину. Здесь собралась целая толпа. Очень шумная и агрессивная.

Владика я не нашёл, а заглянув в туалет, увидел лишь Петровича, Пука и челюсти.

– Владик где? – прошипел я.

– Убежал, наверное, хрр, – ответил Пук.

– Б-бухать, – ответил Петрович.

– Клац-клац, – ответили челюсти.

Понятно и очень информативно. Сразу видно, что команда! Вот же чешуя стерлядская!

А затем, заметив разъярённую толпу крестьян, понял, что Владик спрятался.

– Кровососы! – закричали из толпы.

Догадываюсь, почему он это сделал. Видимо, когда в могилку закапывали, та же атмосфера была. Вот и поймал он флешбэк, от которого коленки задрожали. Не хочет он ещё раз в однокомнатную квартирку, с двумя метрами приусадебного участка над ней. А толпа туда его и хотела отправить.

Я повернулся к собравшимся. Пока они не решились на меня наброситься.

– Ну что, это ты мою бабу в жопу уколол, на?! – зарычал надо мной двухметровый детина. Он навис как скала, а его рука сжимала увесистую дубину.

– Он это, ага, – рядом стояло какое-то худощавое чмо. – Я видел, как она выбежала хммм… полураздетая.

– Аггрррр, на! – затрясся надо мной этот качок. Весь покраснел. Такое чувство, что сейчас лопнет.

Начал подтягиваться народ. Тоже по мою некромантскую душу. И лица у всех совсем не радостные. Кто-то даже сжимал в руках вилы и топоры. Взгляды – такие, будто я каждому в лицо плюнул и здрасьте не сказал. Если я и делал такое раньше, то только в рамках определённых ритуалов.

– А это, уважаемый, – я посмотрел вверх, в яростное покрасневшее от злобы, трясущееся лицо детины, – очень плохо.

– Да! Тебе очень плохо сейчас будет, на! – зарычал он.

– Так я-то тут при чём?

– А притом! Туалет твой? Твой. Значит, и всё!… Бить будем! Да, мужики?! – крикнул из толпы заморыш в потёртом кафтане.