— А чего не отдать? — не поняла светлая голова, взмахнув связкой, казалось бы, идентичных ключей.

Да вот имелись у меня некоторые подозрения!

— А ты уверен, что она отдала все ключи?

— Конечно. Девять штук. — кивнул паренёк. — Идёмте?

Я не стала больше его ни о чём спрашивать. Встала, взяла связку ключей из рук Барнса и замерла. Приготовилась увидеть какое-нибудь видение, а вместо этого видела только болтающиеся на округлой железяке ключи и свои пальцы, с уродскими синими ногтями.

Не день, а какое-то сплошное разочарование. Ещё и дар Сэймы подвёл. Вот как мне, спрашивается, разобраться было с её даром, если о нём никому нельзя было говорить? Конечно же, моим излюбленным методом — методом проб и ошибок.

Вздохнув, я пересчитала ключи, насчитала девять штук и без былого энтузиазма кивнула:

— Ну идём, посмотрим, что здесь вообще имеется.

Запал появился где-то комнате на третьей. Барнс был прав, большинство комнат стояли открытыми, и в них не находилось ничего интересного. Всё интересное было под замком, включая и покои графа, но путь к ним оказался неблизким.

— Тут женские всякие нужности. — объяснил Барнс, шагнув в тёмную комнату и ненадолго скрывшись из виду. — Наверное, вы это и искали, госпожа. Вы скажите, что вам нужно найти, я найду.

Я нахмурилась и подвисла. Видимо, было что-то такое в моём юном телохранителе, о чём я не знала. Как вариант — способность видеть в темноте.

Но я ошиблась. Вскоре послышался тихий скрежет, за ним шуршание ткани, а там уже и свет хлынул из окна, штору с которого сдвинул мальчишка.

Я ахнула. Передо мной был самый настоящий склад. Чего здесь только не было. Рулонов пыльной ткани было не счесть. Все они лежали друг на друге на массивной деревянной конструкции, лишь отдалённо напоминающей привычные полки в магазинах. Клубки ниток, ворох шерсти, стопки какого-то тряпья или ткани, подушки, одеяла, торчащие из деревянного ящика спицы, иглы и даже ножи. Огромное количество деревянных ящиков. Полки с посудой, мешки всевозможных размеров, что лежали как на полках, так и стояли на полу, повсюду.

— Это вообще уже ни в какие ворота… — качая головой, возмущённо пропыхтела я.

— Зачем в ворота?

Отмахнувшись от светлой головы, я вошла внутрь и коснулась первого рулона с тканью. Под пальцами тут же собралась пыль.

— Это какое-то гадство, а не графство. Вы что с тканями сделали? Когда здесь вообще в последний раз убирались? Здесь и так постоянно холодно и сыро… — я сбилась с мысли, приметив ряд странных конструкций.

Убрав руку с рулона, я с раздражением отметила оставшиеся светлые пятна в тех местах, где пальцами собрала слой пыли, и брезгливо потёрла руки друг о друга, а после ещё и вытерла их о подол платья. Я бы за такое расточительство и безалаберность в темницу сажала!

— Это что, прялка? — приблизившись, я воззрилась на деревянное колесо, а после вообще ошалела. — А это? Это швейная машинка?! Это же швейная машинка! — с выпученными глазами я бросилась вперёд, ловко перепрыгивая ящики и огибая мешки, пока не добралась до своей цели.

— Эээ… — протянул мальчишка, замерший у другого окна с тяжелыми шторами в руках. — Почему машинка? Швейный стол же… — мне послышалась неуверенность в его ответе.

— Не обращай внимания. — в очередной раз за этот безумный день, отмахнулась от него я. — Швейный стол, по-вашему, а швейная машинка по-нашему.

И я ведь почти не солгала. Передо мной стояла вполне себе узнаваемая старенькая швейная машинка. Ножная. Как на Земле. Как у моей бабули…

Аж на слезу пробило от тоски и скорби. Столько воспоминаний у меня было связано с бабушкой, которой не стало два года назад. А теперь ещё и меня не стало… Мама там, наверное, совсем с ума сходит. Одна осталась… Нет больше бабушки. Нет меня. Да и похожей на этот швейный стол швейной машинки моей бабули больше нет. Как война началась, мы из города сбежали, так её кто-то и спёр. Уж не знаю, на металлолом оттащили или она кому-то под бомбёжками очень сильно понадобилась, но, когда мы через полтора года вернулись, её уже не было. Да и дома нашего… тоже не было.