Отбивные получились, конечно же, не очень. Я успешно их пережарила, даже очень быстро, вот только извозюкалась в кляре, заляпала платье масляными пятнами, что стреляли в меня из сковороды, как нарочно, чтоб эту гадину Лиашу порадовать, и наелась буквально парой штук. Как я и ожидала, отбитое с таким рвением мясо вышло суховатым и пресным. Специй мной на кухне обнаружено не было. Были мешочки с травами и даже пучки с ними висели над головой на протянутой через всю кухню верёвке, но в их сторону я даже не смотрела. В конце концов, меня вчера отравить пытались. Откуда мне знать, как здесь выглядит яд? Может, это вообще какой-то листик, перетёртый в порошок?

— Хочу выпить чего-нибудь горячего. — дожевав одну из отбивных, проговорила я. — Отведи меня в обеденный зал или… Где здесь вообще есть принято?

Барнс только рот открыл, как эта гадюка выплюнула:

— У нас никто не пользуется обеденным залом. Граф ест в своей опочивальне. И тебе уже пора в свою. Устроила мне здесь…

— Я приготовлю чай. — устало вздохнув, юноша уронил голову, будто та была непомерно тяжела. — Мы можем… Не знаю, понравится ли вам… На ступеньках выпить. Мы с графом там иногда по утрам сидим, оттуда его псарню видно…

Как бы мне не нравился мой муж, а отнимать у него что-то личное, пусть это даже какие-то ступеньки с видом на псарню, прости господи, и посиделки с Барнсом, я не решилась. Мне бы, например, не понравилось, если бы в какое-то НАШЕ место моя подруга или бывший привели бы кого-то.

— Я прослежу за тем, как ты будешь готовить чай. Чтобы всякие подлые людишки ничего туда не подмешали, когда ты отвернёшься. А потом мы всё-таки посетим обеденный зал. — немного подумав, я поделилась своими планами с голубоглазым, послав ему добродушную улыбку. — И отбивные, будь добр, без присмотра тоже не оставляй. Не отравят, так ядом забрызгают… Змеюки подколодные.

— Поговори, поговори, пока граф не вернулся. — хохотнула кухарка. — Что тебе ещё остаётся? Жалкая тень человека. Понимаешь, что тебе недолго осталось, вот и пыжишься. Волю почувствовала…

— Недолго осталось? А вот и угрозы… — хмыкнула я.

— Какие угрозы, дарийка? Сдохнет твой народ, сдохнешь и ты. Недолго вам, дикарям, осталось убивать и грабить, граф твоему папеньке твою белокурую головку-то к ногам бросит… Вот увидишь.

14. Глава 14

Настенька внутри меня просто бунтовала и билась об укрепления моей нервной системы, требуя наказать гадюку, проредить ей причёску, оформить той пропуск к этому… к лекарю! Я ведь чуть не поддалась этим воинственным эмоциям. Мне казалось, что всем вокруг абсолютно всё равно, как я буду себя вести и что делать. Хоть так, хоть эдак, а я для всех и так чужачка и дикарка, ненастоящая графиня. Так какой смысл оставаться вменяемой?

«Пожить бы ещё чутка…» — подсказал тихий голосок.

С трудом сдержалась. Внушила себе, что я адекватная личность, а адекватные личности вряд ли набрасываются на тех, у кого в руках нож, с голыми руками, и приказала себе молчать.

Молчала очень долго. Даже когда Барнс приготовил поднос, на который водрузил и чайник, и чашку, и моё блюдо с отбивными, я ни слова не произнесла. Так же тихо двинулась за ним на выход из кухни, уже привычно открыла перед мальчишкой дверь и, не оглядываясь на мерзавку, молча вышла в коридор.

Внутри всё будто в пламени горело. От чувства несправедливости и задетого самолюбия было так неприятно и зло, что хоть стой, хоть падай. Я была просто обязана что-то придумать и поставить эту выскочку на место.

— Вы не должны так расстраиваться. — тихонько заговорил со мной Барнс, уводя меня от кухни всё дальше и дальше. — Лиа просто не умеет проигрывать. Не обижайтесь, но в этом она очень похожа на дарийку. Сколько раз уже мой граф ваши войска разбивал? Не счесть. А вы всё равно не сдаётесь. Так и она. Она не может смириться с тем, что проиграла мне. Ничего подобного мой господин никогда не сделает. Я говорил это сразу же. Потому и уделал Лиашу в споре. — беззаботно хохотнул мальчишка. — Она, как маленькая, что-то себе придумала и поверила в это. Дайте ей время. Рано или поздно она поймёт, что отныне вы её госпожа.