И что делать с Карлой и ее просьбой? А ведь делать что-то нужно, женщины вообще, а его, в частности, не лучшим образом относятся к мужчинам, которые не в состоянии принять решения. Ох, демоны всех четырех преисподних! Ну все же так хорошо было! Зачем вот эти сложности? И зачем сейчас? Он же собирался, наконец, собрать волю в кулак и закончить работу над книгой! Первой кулинарной книгой с рецептами распавшейся Империи! И вот тебе!

Мерино тряхнул головой, прогоняя уныние, и решил немного пройтись. Раз уж привычное окружение не приносило желаемого результата, нужно сменить обстановку. Может быть, новые образы и люди смогут избавить голову от тумана сомнений и сделают мысли четче?

Он быстро заглянул в остерию, сообщил, что пойдет прогуляться, накинул подбитый мехом джуббоне и, прихватив с собой трость – скользко! – отправился к центру.

Сольфик Хун строился от побережья, обрастая домами и улочками вокруг стоящего в устье притока реки Рэй замка Инверино. Как и каждое поселение, которое рождалось из военного лагеря, а затем превращалось в обиталище множества совершенно не военных людей, город не имел четкого плана застройки, разрастаясь так, как нужно было в конкретный отрезок времени. Позже, когда из крепости с посадами Инверино превратился в Сольфик Хун, когда обзавелся вторым кольцом крепостных стен, а разбогатевшие на торговле жители создали городской совет, рост его стал менее хаотичным и даже некоторым образом упорядочился. От второй стены к третьей улицы были ровными, как полет стрелы. Всегда можно было понять, где кончается одна и начинается другая. Да и дома строились только в соответствии с нормами по высоте и ширине фасадов. От третьего кольца стен посады все еще придерживались заданного плана, но не всегда. Где-то этому мешал рельеф местности, где-то желание хозяина нового дома или имения подкреплялось обильным подношением кому-нибудь из членов совета, в общем, от третьего кольца стен хаос возвращался в свои права.

Хотя до путаницы Старого города, который тянулся от стен Инверино до второго кольца фортификаций, ему еще было далеко. Шагая по узким и тесным улочкам, своими изгибами напоминающим причудливый бег лесной речушки, Мерино пытался вспомнить одну вещь. Сколько раз городской совет ставил перед герцогским вопрос о частичном сносе и перестройке старинных кварталов? Три? Четыре? Никак не меньше! И это только на его памяти! Ответ владетеля города всегда был одним и тем же – нет. Никаких аргументов и доводов. Просто отказ без объяснения причин. Это до крайности злило магистратских, с тоской поглядывающих на другие города герцогства и тех провинций, в которых не герцог или барон, а именно совет богатых и влиятельных горожан определял, как и что делать.

А Мерино Старый город любил. И уважал решение прежних герцогов и нынешней грандукессы[14] ничего в нем не менять. Ему нравилось блуждать по тесным закоулкам, каждый раз открывая для себя что-то новое, подчас совершенно неожиданное. Однажды, например, он обнаружил между переулками Жестянщиков (где, к слову, уже давно не было ни одного представителя этой профессии) и Водоносов, лавку, в которой среди прочего продавался голубой перец аж из Сатторменаха. Товар был не только редким, но и, мягко говоря, весьма дорогим. А кроме того, не каждый повар мог грамотно использовать эту пряность – в силу ядовитости оной при нарушении дозировки.

Сейчас же Мерино ничего не искал, просто гулял и скользил глазами по вывескам, снующим туда торговцам и разносчикам, и старательно не думал над мучившими его вопросами. В какой-то момент трактирщик зацепился взглядом за странную деталь, явно чуждую в окружении глухих каменных стен и сомкнувшихся боками домов.