– Так чем знаменита одесская Отрадная, командор, – не удержался от вопроса бывший уполномоченный по рогам и копытам.

– Да, что вы так… – прошелся легонько рукой по своим кондукторским усам водитель «майбаха».

– Ох, не касайтесь вопросами моего прошлого, детушки, – ответил сын турецко-подданного.

Не задерживаясь, они проехали Бердянск, свернули от моря и помчались к Мелитополю.

– Мелитополь расположен на реке Молочной. Основан в 1816 году на месте Ново-Александровки, камрады, – прочел вслух в путеводителе Остап и спросил:

– Шура, я не сомневаюсь, что вы побывали в этом городе, как сын лейтенанта Шмидта?

– Ой, командор, это не тот город, где можно было добывать хлеб насущный, – обернулся к предводителю компании молочный брат, которого так когда-то определил Бендер.

– Ясно. Не распространяйтесь о своем незавидном пижонстве в прошлом, брат Коля, – засмеялся Остап. А после сказал: – Есть предложение, Адам Казимирович. Заночевать в этом городе, навевающем грустные воспоминания на нашего молодого друга. Бывшего бортмеханика «Антилопы», а сейчас запасного шофера нашего роскошного «майбаха». Ищите гостиницу, Адам, по пути следования.

– Вы с Шурой в гостинице, а я ночую в машине. Неровен час, тут может оказаться такая публика, что все кожаные сидения срежут.

– Это возможно, дорогой автомеханик. Наше детище надо беречь, – согласился Бендер.

Они остановились у дороги возле невзрачной гостиницы с вывеской «Мелитополь». Остап и Балаганов заняли двухместный номер и устроились. Поужинали компаньоны в ресторане.

Утром первым проснулся великий предприниматель и, растолкав своего рыжеголового друга и помощника, сказал:

– Проснитесь, граф, нас ждет дорога в солнечный Крым, – и пошел умываться.

Козлевич уже занимался автомобилем. Заливал из бидонов бензин, масло, подкачивал камеры колес и, увидев Бендера, приветствовал его и доложил:

– Наш «майбах» к дороге готов, Остап Ибрагимович.

– Прекрасно, Адам. Заедем на базар, купим еды и позавтракаем в самом живописном месте нашей дороги. В путь, мои верные визиры! – улыбнулся Бендер.

– Я хочу вас спросить, Остап Ибрагимович, как ваши суставчики после болезни?

– Вы знаете, Адам, уже никакой боли не испытываю. Хорошо, что глубина была небольшая, благодарение Богу.

Балаганов, услышав последние слова своего «молочного брата», тут же вставил:

– Вот-вот, командор, именно благодарение Богу, а он милостив к нам, как к людям, которые ничего не делают плохого другим. Так говорил всегда отец Никодим, – и под взглядами Бендера и Козлевича трижды осенил себя крестным знамением. – Светлая память, если он жив, а если нет, то царствие небесное ему, – промолвил он и отошел в сторону.

Заехав на шумный городской базар, компаньоны накупили фруктов, помидор, огурцов, рыбы, ветчины и домашней колбасы. Остап долго и придирчиво осматривал колбасу, принюхивался к ней и, наконец, решился купить. Завернули в полотенце высокую хлебину домашней выпечки, залили походные фляги мелитопольской водой, которой знатоки приписывали целебные свойства, и тронулись в дальнейший путь. Солнце было уже высоко, освещая дорогу и радужные надежды мчавшихся к заветной цели путешественников.

Они расположились на живописном берегу небольшого озерца и устроили великолепный завтрак.

– Видите, мои верные визири, – говорил Остап, – природная душа человека тянется к движению, к путешествиям, к изменению обывательской обстановки. Посмотрите, какая кругом красота, как спокойна гладь озера. И главное, отличное настроение, как я вижу, и у вас, и у меня.