– Еще кто-то? – удивился Бендер. – Может быть, из местных газет?

– Да нет уж… – хотела идти своим путем бывшая графская, а теперь советская горничная.

– Софья Павловна… – уцепился, как говорится, мертвой хваткой за женщину Остап. – Мы направились как раз обедать, не составите ли нам компанию, дорогая Софья Павловна, – елейно-просительным голосом спросил он, любовно заглядывая в глаза женщины. – Ведь не секрет, что ваше питание оставляет желать иногда лучшего, правда ведь?

– Нет-нет, что вы, неудобно как-то, да и не привычно мне посещать ресторан, – втянула голову со своей шляпкой в плечи приглашаемая. – Знаете, наши гостиничные, как узнают…

– Ну что вы, что вы, – ринулся в атаку Бендер, беря за локоток женщину.

В атаку вступил и Балаганов:

– Да уж не откажите, уважаемая, вы нам так помогли своим рассказом, – встал с другой стороны Софьи Павловны он.

Видя, что Бендер неспроста так горячо приглашает женщину, решил помочь и Козлевич:

– Да уж, уважаемая, не откажите нам… – и вдруг добавил: – ясновельможная пани.

– Ясновельможная пани? – вдруг рассмеялась женщина. – Давно, весьма давно, не слышала такого приглашения.

– Наш товарищ поляк, дорогая Софья Павловна, прошу вас с нами, – настаивал Бендер.

– Поляк? – рассматривала женщина Адама Казимировича – Очень любопытно… Но я не могу идти в ресторан гостиницы, где я служу, знаете… – замялась в неуверенности она.

– Конечно, разумеется, зачем же в вашу гостиницу… – взял уже под руку приглашаемую Бендер, продолжая умиленно и нежно смотреть на Софью Павловну. – К вашим услугам любой другой, самый лучший ресторан, прошу вас.

– Ну, хорошо, тогда в «Южный», он у порта, – пошла с Остапом женщина.

Балаганов и Козлевич, локоть к локтю двинулись следом. И один компаньон сказал другому:

– Командор знает что делает, Адам.

– Остап Ибрагимович, когда услышал, что кто-то еще интересуется фотографом, то… – шевельнул усами непревзойденный автомеханик.

– Уговорили, пошла, – удовлетворенно тряхнул кудрями Шура.

В ресторане компания заняла уютный столик, так как в этом ресторане в этот час было не многолюдно, а другой зал был полностью свободен. Бендер, психоаналитик человеческих душ, как он определял себя, изысканными манерами подал меню даме со словами:

– Прошу, дорогая Софья Павловна, выбирать что только пожелаете.

– Нет-нет, граждане-товарищи, в настоящее время я совершенно незнакома с ресторанными блюдами… поймите… с моими скупыми возможностями… Поэтому, только по вашему усмотрению, только по вашему усмотрению, – отстранила от себя Софья Павловна книжицу в сафьяне с тисненной золотой надписью: «Южный».

– Понимаю, понимаю, – взял меню Остап. – Тогда один вопрос, уважаемая-Софья Павловна… Надеюсь, вы не откажетесь от бокала вина? Или предпочтете коньяк?

– Нет, нет, что вы, поскольку так, то вина… Ах, как давно я его пила, – с нескрываемой грустью промолвила дама компаньонов.

– Прекрасно, закажем для вас вина… – и как только подошел официант, Остап проявил свои немалые знания в винах.

Вскоре на столе компании красовалась бутылка «Бастардо», рядом для него и его друзей светился своей прозрачностью графин водки. Что же касается закусок, блюд первых, вторых и десерта, то они были самые изысканные из имеющихся в ресторане по самым дорогим коммерческим ценам.

Обед проходил весело.

Остап, подвыпив, каламбурил, рассказывал анекдоты:

– В дурдоме маляр красит высокий потолок, стоит на лестнице.

– Эй, Моня, подержись за кисточку, нам нужна лестница, и сумасшедшие выдергивают лестницу из-под ног маляра.