– Вот-вот, командор может быть, они уже с успехом и попользовались сокровищами графини? Может быть, командор?

Бендер некоторое время смотрел на Балаганова, затем произнес невесело:

– Да, мой названный брат Вася. Такое вполне может быть. Так что же вы предлагаете? Отказаться от нашего поиска? Если учесть ваши рассуждения, товарищ Шура Балаганов? – скептически глядя, на него, спросил Остап.

– Нет, нет, командор, я так не предлагаю. Я просто размышляю…

– А-а размышляете… Ну что ж, это неплохо. А что скажете вы, Адам Казимирович? – взглянул на него Бендер.

– В данном случае всё может быть, Остап Ибрагимович. Но если так рассматривать нашу затею, то выходит, что нельзя браться и за другие какие дела. Всё надо брать на зуб, братцы.

– Вот именно, Адам, всё надо брать на зуб. И как я говорил и говорю, ковать графское золото надо неустанно, пока оно еще горячее. Итак, актив, – твердо произнес Остап. – Дворцовый фотограф Мацков и белогвардейцы. Офицеров я исключаю из нашего актива, как не реальных подслёдственных.

В комнате наступила тишина.

– Так что, Остап Ибрагимович, поедем в Алупку? – спросил затем Козлевич.

Предводитель компании помолчал и ответил:

– Нет, детушки-искатели, мы там достаточно примелькались. Нужным и не нужным глазам, поживем пока в Ялте. Поищем дворцового фотографа Мацкова.

Но как говориться, легко сказать, да трудно сделать. Если чекисты и их мощный аппарат не смогли отыскать этого таинственного фотографа, то разве может найти его тройка единомышленников-охотников за графскими сокровищами? Нет, дело казалось абсолютно безнадежным. Но так казалось. И это «казалось» было опровергнуто вскоре Великим Господином случаем и не одним.

В не очень удовлетворенном настроении от неудачных поисков бывшего дворцового фотографа Мацкова, компаньоны шли по набережной Ялты. Балаганов обладающий хорошим аппетитом сказал:

– Знаете, командор, поиски поисками, а уже и пообедать пора.

– Да, Остап Ибрагимович, братец Шура дело Предлагает, – промолвил Козлевич.

– Ну что ж, вас двое, большинство, я согласен, – скучно ответил Остап.

И компаньоны пошли в «Ореанду». Но там был наплыв участников конференции по развитию виноградарства и их в ресторан не пустили.

– Ну, камрады, и здесь давят скромных отдыхающих общественные мероприятия, – с чувством досады отметил Бендер.

И компаньоны направились к гостинице «Мариино», где также был ресторан. При подходе к гостинице, компания неожиданно встретила бывшую горничную графини Софью Павловну. Она шла, по всей вероятности, после дежурства. В легком платьице, жакетике, голову её украшала старомодная шляпка, с пером.

– Здравствуйте, любезнейшая, Софья Павловна, – обратился к ней Остап.

– Здравствуйте, граждане-товарищи, – приостановила она свой шаг.

– Рады и мы вас видеть, – растянул свое загорелое лицо в приветливой улыбке Балаганов.

– Да, конечно… – промолвил неопределенно Козлевич.

– Как поживаете, любезнейшая? – ближе подошел к женщине Бендер.

– Живу как все, граждане-товарищи, рада вас встретить.

– Один вопрос, уважаемая Софья Павловна, – несколько впереди неё, остановился великий искатель.

– Да, пожалуйста, товарищ газетчик…

– Не пришлось ли вам, уважаемая Софья Павловна, встретить дворцового фотографа? Уж очень нужны нам его фотоснимки, – чарующе глядя на женщину спросил Остап.

– Нет-нет, уважаемый. Ничего не могу, как и прежде вам сообщить, – сделала шаг, чтобы обойти назойливого «газетчика». Но обернулась и произнесла:

– И что это всем вдруг понадобился этот фотограф, граждане-товарищи, – пожала она плечами.