— Ой, — пискнула Молли, — я мигом.

— То-то же, — пробормотала, открывая чемоданы, решив пока осмотреть своё имущество, принялась перебирать наряды, — в этом много не наработаешься, ходить-то в таком по дому страшно.

— Вот, — оборвала моё ворчание Молли, поставив на столик кастрюлю литров на пять с водой, настороженно спросила, — здесь тряпка, я штору старую взяла с кухни.

— Пойдёт, её как раз только на тряпки и можно пустить, — одобряюще улыбнулась девушки, — давай пыль сначала с матраса смахнём.

За час мы успели лишь убрать мусор, вытереть пыль вокруг кровати и проложить дорожку до ванной комнаты. Там тоже стёрли пыль только на раковине, с зеркала и унитаза. И уставшие, напившись холодной воды, устремились к кровати. Прикрыть грязный матрас было нечем, подушкой нам послужили мешочки, битком заполненные нижним бельём Эммы, а одеялом стало платье, было его конечно жаль, но к середине ночи похолодало и совершенно не хотелось ко всему прочему заболеть.

Молли пару раз отказалась спать рядом, но, видимо, девушка тоже вымоталась за день и не слишком упиралась, быстро шмыгнув в кровать, она улеглась на самый её краешек. Я не стала ничего говорить по этому поводу, сама с трудом справляясь с закрывающимися глазами и стоило моей голове коснуться мешка, отключилась.

4. Глава 3.

— На яблочках мы долго не продержимся, — задумчиво протянула, завтракая сладким сочным, но маленьким фруктом, запивая холодной водой, — надо бы наведаться в деревню и обзавестись минимумом продуктов.

— Госпожа, я не знаю, где она, — быстро проговорила Молли, размазывая грязь по столу, — а пешком далеко идти.

— Ничего, не рассыплемся, вот, только куда бы спрятать чемоданы.

— Может в кладовую, там темно и запах такой, что не каждый сунется.

— Нет, провоняют и не продашь потом, — возразила, перебирая в уме, все тайные места в особняке, но ничего подходящего в голову не приходило, разве, что…, — лучше в том мусоре, среди сломанной мебели припрячем, лежит же он давно.

— Можно, — кивнула Молли, тут же рванув исполнять.

— Да, подожди ты, малахольная, — остановила девушку, — надо посмотреть, что там имеется, может обменять придётся.

— Платки?

— Ну как вариант, но зачем они в деревне. Надо что-то полезное, пошли искать.

Перевернув содержимое чемодана снизу доверху, я ничего путного там не нашла. Платье обменять, слишком дорого будет, сомневаюсь, что в деревне такие деньжищи найдутся, не зря же они налог не платили. Трусы с рюшками? Кур в них кормить хозяйка будет? Точно скажут срамота. Остаются и правда только платки носовые, по краю вышитые золотой нитью, вдруг в приданое кому пойдёт.

— Возьму ещё монеты, мало ли, — пробормотала, осматривая себя в пыльном зеркале. Волосы Молли мне с утра пригладила гребнем, подол платья внизу грязный и на груди странный «орден» в виде жирного пятна, хотя я точно ничего не ела такого. Но в целом облик был презентабельный, главное брови нахмурить и грозно стребовать оброк.

— Госпожа давайте я сбегаю, — снова предложила Молли. Такая искренняя забота и беспокойство за свою хозяйку, честно признаться, тронула.

— Нет, мне надо самой всё осмотреть, — возразила, медленно спускаясь по ступеням, нога уже не так болела, но стоило сделать неловкий шаг, как боль усиливалась, — тебя и слушать не будут, сама понимаешь.

Девушка, лишь тяжело вздохнув, перехватила в руках мешок с нашим товаром, проследовала за мной. Выйдя на улицу, я на миг замерла, любуясь яркой зеленью сада, стоящими у входа некогда красивыми вазонами, которые сейчас оплёл плющ. Деревья, кусты давно считали себя здесь хозяевами, поглотив сад, не оставив ни единого пустого места.