— Вот этот нарост надо срезать, вычистить от мягкой сердцевины и убрать верхний слой.

— Хм… ульи задымлять хотите ваша светлость? — задумчиво протянул Тоби, — так у моего отца есть немного, я принесу.

— Неет, — растерянно пробормотала, узнав новое использование этого гриба, а может бабка Акулина и говорила, да я не помню уже.

— Это убрать тоже? — спросил Тоби, успев ножом сковырнуть гриб.

— Мне потребуется вот эта его волокнистая основа, видишь? А сердцевину… можешь отцу отдать, вдруг пригодится.

— Хорошо, я пошёл?

— Да, как будет готова, скажи и… будь аккуратен, а то непросто вычищать, твёрдая больно.

— Знаю, ваша светлость, — снисходительно улыбнулся мужчина или парень, кто его разберёт с этой бородой, — отец научил, как легче и быстрее сделать. Надо отрезать часть от края гриба, отделить ножом небольшой пучок волокон и попробовать наклонить его для отрыва. Часть тогда ровно «отломится».

— Отлично, я рада, что ты уже сталкивался с таким, — проговорила, махнув рукой, отправилась к дому. Помыться с каждой минутой хотелось всё сильнее, да и поесть не мешало бы. А то, кроме пирогов с утра и пудинга в обед у меня в желудке ничего не было.

— Госпожа, вещи ваши развешала, — сообщила Молли, стоило мне только войти в комнату, спустя минуту молчания, девушка недовольно добавила, — штаны на полку положила, там же рубашка лежит.

— Спасибо, — поблагодарила девушку, на ходу стаскивая с себя пыльное платье, — Молли надо несколько киянок найти, узнай у Джека, может есть у них, а нет, так пусть замену какую найдут.

— А сколько надо?

— Тебе, мне…ну и Берте, — нараспев перечислила, подытожив, — три пока хватит.

— Сделаю госпожа, — ответила девчушка, прежде чем покинуть покои.

Я же, не задерживаясь больше и секунды, рванула в ванную комнату, промчавшись по ней словно ошпаренная. Повернула вентиль, дождалась, когда теплая вода, дважды фыркнув, побежала из крана. Подхватила пару баночек с мылом и шампунем, поставила их на табурет рядом с ванной, туда же положила полотенце и халат. И уже через минуту сидела в мини-бассейне, ловила ладошкой тёплую струю воды, наслаждаясь приятным ароматом жидкого мыла.

— Госпожа, я принесла, — влетела Молли в помещение, держа в руках деревянные молоточки, — такие пойдут?

— Не знаю, проверим, — ответила, тяжело вздохнула, устав объяснять девушке, что вбегать в ванную без стука не нужно, — иди поешь.

— После вас госпожа, — упрямо покачала головой Молли. Упираться и настаивать я не стала и снова откинулась на бортик ванны, но уже через секунду кряхтя, принялась намываться.

— Иди уже, я скоро спущусь и штаны с рубахой приготовь, — ворчливо проговорила, — их одену.

— Госпожа, срамно это, — тихо пискнула Молли, опустив голову, боясь взглянуть на меня.

— Нас здесь никто не видит, а в платье много не сделаешь, я в подоле постоянно путаюсь.

— Но…

— Иди, — отмахнулась от девушки, — рубаха длинная и весь срам скроет.

Продолжая бурчать на устаревшие понятия срама в этом мире, я тщательно вытерлась и чуть ли, не приплясывая от радости, натянула брюки и рубаху. Раньше я всегда предпочитала носить в основном их, а не платья. И здесь чувствовала себя не слишком комфортно в нарядах длинной до пола. Мои ноги постоянно запинались о подол, он собирался комком между ними и если не поправить, то приходилось идти на раскоряку. Конечно, Молли подсказала, что надо платье чуть ниже талии придерживать рукой и как бы отодвигать в сторону, но ходить так всё время, не привычно, да и не хочется. А штаны… ну кто меня здесь видит, кроме разбойников Фрэнка, Ронды её дочери и Молли, а они думается мне, переживут.