Очередной толчок в бочину по какой-то причине привлёк моё внимание. Стоило увидеть, чей именно угловатый локоток «пощекотал» мне рёбра, в груди образовалась дыра с воющей в ней вьюгой. Всё такая же красивая, как и два года назад. Вьющиеся волосы, спадающие по плечам, зелёные глаза, утягивающие тебя в эту трясину, худощавая фигурка. Я ощупывал взглядом свою первую любовь, пока не наткнулся на то, что всколыхнуло во мне что-то тёмное, необъяснимое и разрушающее. Заалевший синяк на скуле, как маяк, притянул мой взгляд. И поняв куда направлен мой взор, Рита постаралась поскорее прикрыть эту метку своими волосами, но я мгновенно перехватил её руку.

— Что это такое? — пробасил я.

— Ничего. Там ничего нет! — истерично отвечала мне моя первая любовь.

— Как давно Олег тебя бьёт? — спросил, стараясь контролировать свой гнев, застилающий разум кровавой пеленой.

— Олежа никогда меня не трогал! Как ты мог подумать такое о моём муже? — муже… Это слово резануло по нервам, как бритва.

— Рита, я не идиот и могу отличить синяк от следа на лице от подушки после сна! — рявкнул я. — Расскажи по-хорошему.

— А что если я не расскажу? Ударишь меня?

— Ты дура? С какой радости мне тебя бить? Я тебя хоть раз обидел? — шокировано забрасывал её вопросами.

— Ах, да, точно. Святой Назар. Защитник слабых и убогих. Ни ударить, ни трахнуть нормально не можешь, — шептала она, приблизившись к моему лицу. Шлейф застоявшегося перегара, который я почувствовал, открыл для меня всю картину целиком.

— Да ты в кашу уделанная! — отодвинув от себя, ставшую совсем чужой женщину, произнёс я. И взглянул на неё внимательнее. Не знаю, что именно повлияло, но я перестал смотреть на эту, некогда любимую мною, девушку через призму совершенства. И вот уже волосы не так ухожены, глаза лучатся не счастьем, а хмелем и худоба не природная, а болезненная.

— Не начинай… Всего-то фунфырик один для поднятия духа выпила, — сказала она так, словно это само собой разумеющиеся.

— Теперь я всё понял, — сказал и собрался уйти от неё к другу, который с озадаченной рожей наблюдал за ходом событий. Пара шагов и тоненькая ручка с грязью под неровными ногтями остановила меня, вцепившись в рубашку.

— Назар, подожди! Я… Мне… Трахни меня, а? — чего, бля? Вслух я озвучил этот же вопрос.

— Чего, бля?

— Я недорого беру! А тебе почти задаром отдамся, — быстро тараторила Рита, а я с каждой минутой всё больше переставал понимать о чём она толкует.

— Ты чё, Рит? Ты телом торгуешь?

— Не тебе меня судить! Это из-за тебя я стала шалавой! Из-за тебя я живу с алкашом, который за бутылку готов меня пустить по кругу! — надрывно вопила Рита, стуча меня кулачками по груди.

— Савина! Ой, пардон! Малинина, ты до белочки допилась? Я-то каким боком виноват в твоих проблемах? Ты сама замуж за другого выскочила. Тебя никто не заставлял. Это было твоё решение. Зачесалось в одном месте и не смогла удержаться? Вот теперь сама пожинай плоды своей дурости, а меня в это не впутывай! — закончив свою мысль, я не стал дожидаться её ответа. Бессмысленно говорить с ней об этом. Она не понимает в чём была её ошибка и что жизнь она сломала себе сама.

Лёша не произнёс ни единого слова, когда я к нему подошёл, но я прекрасно видел, как его изнутри разрывает от чувства негодования. Признаться честно, я думал он не сможет сдержаться и начнёт свою гневную тираду как только я приближусь к нему.

— Спасибо, — произнёс я спустя минут десять пути.

— Ты в норме? — поинтересовался он серьёзным тоном.

— Даже как-то легче стало. Хорошо, что увидел её, — поделился с ним своими чувствами. Я мало знаю о человеческих чувствах, но, по-моему, в психологии есть специальное определение для такой ситуации. Какой-то «гешмальд» или «гертальд». Короче, что-то там я закрыл, повстречав бывшую возлюбленную.