Я точно не обманщица, в отличии от него! И помню абсолютно все!

— Извини, Максим, но я ничем не могу тебе помочь. Деньги верну.

Вздернув подбородок, я, наконец, осмеливаюсь посмотреть в его надменное, но объективно красивое мужественное лицо.

— Мне нужны не деньги, а результат. Уверен, помочь мне ты сможешь. Ли-за.

Мое имя Доронин произносит приглушенно и протяжно. Смотрит при этом своими синими глазами так, что колени становятся мягкими, а по телу пробегает дрожь. Умеет, мерзавец!

Лживый, циничный, донельзя самоуверенный. Его Величество Криптомиллионер. Или уже мультимиллионер, как когда-то мечтал? Я не слежу за его финансовым состоянием, зато о семейном кое-что знаю. Как минимум то, что с Кариной он все-таки развелся, но не через два года, как обещал, а через три с половиной. Их брак не был фиктивным, естественно. Вскоре после нашей ссоры Рина Фаро начала открыто показывать мужа в своем блоге, а после плакалась на всю свою миллионную аудиторию, что лечится от бесплодия. Я не шпионила за ними специально, эта информация сама меня находила уже после того, как я вышла из терапии и реагировала на эту показушную парочку относительно спокойно.

— Дело в том, что работать с тобой я не имею морального права — мой профессиональный взгляд будет искажен нашими прошлыми отношениями, это сделает терапию неэффективной. Мало того, я могу тебе навредить, — выдаю быстро, пока голос не начал дрожать.

Очень сложно сдерживать эмоции.

— Брось, Лиз, у всего есть срок давности. Давай оставим обиды прошлому и двинемся дальше, начнем снова общаться. Мы взрослые люди, все можем обсудить, проговорить.

Выдвигая это безбашенное предложение, Доронин подходит ближе. Я хочу его оттолкнуть, выгнать и запереть дверь на замок, но отдаю себе отчет в том, как глупо это будет выглядеть.

— В смысле снова общаться? Зачем? О каких обидах речь? Я ни о чем таком не говорила! — защищаюсь как могу.

— Так давай поговорим. Хочешь?

Макс стоит в метре от меня. Смотрит участливо и окутывает своей мощной энергетикой. Он стал взрослее, она сильнее. Я теряюсь под таким напором. Ничего не понимаю! Кто тут к кому на терапию пришел?

— Говорить совершенно не о чем, между нами давно ничего нет. С моей стороны точно. И я в порядке! — выпаливаю слишком эмоционально.

Доронин улыбается, снимает куртку и бросает ее на стул:

— Тогда займемся мной, потому что я не в порядке. Твой администратор выслала мне файл с анкетой, но у меня не было времени ее заполнить — весь день за рулем. Давай я быстренько отвечу, и начнем. Сколько тут вопросов? — он открывает файл в телефоне и выкатывает глаза. — Сколько? Сто восемь? Мне точно не нужен юрист при заполнении этого? — усмехается, проматывая пальцем анкету. — Тебе обязательно знать, как я переношу голод?

Ответ на этот вопрос я и так знаю. Когда Доронин голоден, его лучше не трогать. Я много чего о нем помню, как бы не старалась забыть.

— У меня есть распечатанная на бумаге!

Бросаюсь к подоконнику и зачем-то хватаю листочки анкеты.

Макс подходит и легонько задевает меня плечом. Я быстро отстраняюсь, но успеваю почувствовать его тепло – секундного касания достаточно. Его тело все такое же жаркое, даже через одежду. Я отлично помню, какое оно, никакая терапия не в состоянии стереть тактильную память, и гипнозу это не под силу.

Это все лишь касание плечами, а у меня флешбэки один за другим.

Катастрофа.

— Макс, я правда не смогу с тобой работать. Это неэтично и непрофессионально. Так не делается, в психологии есть правила, — пытаюсь вразумить упертого клиента.