Если бы не этот гад, я бы спокойно выиграла сегодня гонку. Те двое, что вчера обошли меня, сегодня на старте замешкались, а Никита об этом вовремя сообщил, воодушевив на победу. И вот теперь постыдное падение! Черт, во всем сорок второй виноват!

– Вижу, пришла в себя, – хмыкнул довольный неизвестно чем соперник, – Я помогу подняться.

– Обойдусь, – отрезала ему.

Не калечная и не при смерти, чтобы делать из себя предмет для заботы неприятному типу. А он не понравился сразу же. Таких видела в инете рекламирующих Guchchi или Dolce Gabbana. Я реалистка, чтобы понимать простые истины – парни с правильными чертами лица и завораживающими, красивыми глазами, смотрящие вот с выражением, словно ты единственная для них во вселенной, живут на картинках, а в реале они самовлюбленные придурки, заботящиеся исключительно о своей внешности. У меня Никита есть, чтобы обращать внимание на сомнительную заботу о здоровье от мужчин модельной внешности.

– Как скажешь, – легко согласился сорок второй.

Мужчина отошел чуть в сторону. Сжала губы, стараясь не показать, насколько тяжело дается каждое движение, поднялась на ноги. Голова закружилась и в глазах потемнело.

– Тш-ш, – прошептал он рядом с ухом, а мужские руки придержали за талию, – Сотрясения нет, но ты сильно приложилась головой о дерево. Не делай резких движений, старайся двигаться плавно.

Я не видела его лица, но голос действовал. Глубоко выдохнув, постаралась восстановить дыхание. Травмы и падения в кроссе не такая уж редкость. Слетала с мотоцикла вполне себе часто, да и головой прикладывалась. Потому не признать правоту рекомендаций соперника не могла. И все равно внутри буквально все восставало. Он тот самый, кто отбирал победу первые два дня, и сейчас из-за него сошла с дистанции. О продолжении гонки не может быть и речи! Я плохо ориентируюсь, чтобы продолжить путь к победе. Конечно, прийти сто двадцать пятой лучше, чем вообще покинуть трассу, но сейчас даже на скромный подвиг была не способна.

Мимо нас проносились участники гонки. По всем законам они должны были остановиться и узнать, что со мной произошло. В крайнем случае, рассказать о падении на ближайшем пункте проверки, но все пролетали мимо, удостоверившись, что рядом находится второй участник, заботливо придерживающий за талию.

Оглянулась на узкую трассу и удивилась, оба наших мотоцикла убраны с дороги. Когда только успел? Подташнивало, что не удивительно после того, как приложилась головой о дерево, и очень болела шея. Сорок второй нес в руках оба шлема – мой и свой – не забывая при этом заботиться обо мне.

– Ритка! – кинулся ко мне отец, – Жива?!

В его голосе неподдельное волнение, приятно согревшее сердце.

– Предполагаю, легкое сотрясение, господин Орлов, – отстраненно ответил вместо меня сорок второй.

– Нет у меня никакого сотрясения! – возмутила тут же я и полыхнула недовольным взглядом на сопровождавшего мужчину.

Он меня так и не оставил, продолжал сопровождать. При этом точно знала, что он вылетел из гонки следом за мной.

– Ритка! Что случилось?! – подбежал Никита, и я вырвалась из неприятельских объятий, припав к груди близкого человека.

– Чуть шею себе не свернула, – недовольно прокомментировал отец.

– Это с ней бывает, – осуждающе произнес личный механик, но при этом сжимая в своих объятиях, – Рит, я предупреждал. Не лезь на рожон.

– Никита, мы проиграли, – всхлипнула в ответ, очутившись рядом с родным существом.

– Спасибо, что жива осталась! – обругал меня отец.

Рита

– Господин Орлов, не ругайте девушку, трудный участок был, – сорок второй попытался остановить воспылавшего праведным гневом отца.