Профессор сел за массивный письменный стол, предварительно убрав со стула стопку бумаг, которую положил к неряшливым кипам папок и книг на полу. Марк опустился на белый деревянный стул и огляделся.

В отличие от стерильной чистоты и порядка в других помещениях клиники эта комната выглядела почти запущенной. Грязные кофейные чашки и надкусанный сэндвич лежали на столе рядом со справочниками и горками медицинских карт пациентов. В ярком свете галогенных ламп Марк увидел жирное пятно на галстуке профессора, которое не заметил в полумраке лимузина и смотрового кабинета.

– Раньше я думал, что для каждого воспоминания в мозгу имеется определенное место. Но, конечно, это не так.

Бляйбтрой прокатился на своем стуле по паркету, ловко маневрируя между горами документов на полу. Затем открыл шкаф и вернулся с моделью мозга, которую с трудом поместил между телефоном и пресс-папье размером с небольшую гантель, прямо на раскрытый журнал по нейропсихологии.

– Я хочу вам это продемонстрировать.

Сформированная из искусственной серой губки модель была размером с детский футбольный мяч и крепилась на деревянной подставке.

Когда Марк снова обратил внимание на Бляйбтроя, тот держал в обеих руках две стеклянные ампулы. В левой находилась красная, в правой прозрачная жидкость.

– Сейчас будут фокусы?

– Типа того. Следите внимательно.

Профессор отломил горлышко левой ампулы и наклонил ее над серой массой головного мозга.

– Мысль как капля. – С этими словами миллилитр кроваво-красных чернил упал на кору модели. Капля тут же начала свой путь по капиллярной системе губки. – Когда событие становится воспоминанием, оно образует миллиарды нервных связей.

– Синапсы.

– Абсолютно точно. Посмотрите сюда, Марк. – Профессор постучал ручкой по различным участкам мозга, которые один за другим окрашивались в красный цвет. – Каждое воспоминание сохраняется при помощи многочисленных дополнительных связей. Звук мотора, голоса, ругающиеся люди, какой-то запах, определенная песня, которую играли по радио, взгляд на воду, шелест листьев в лесу – все это может реактивировать память и вызвать жуткие воспоминания об аварии.

– И как вы хотите стереть их из моей головы? – спросил Марк.

– Никак. – Бляйбтрой вскрыл другую ампулу. – Во всяком случае, не изолированно. К сожалению, мы можем удалить только всю память.

– Подождите. – Марк прочистил горло и ткнул в последний серый участок переднего отдела мозга. – Я правильно понял, вы хотите стереть все мои воспоминания?

– Искусственное провоцирование тотальной амнезии. Да. Это единственная возможность. И сфера наших исследований.

Бляйбтрой повернул модель к Марку, чтобы тот мог лучше видеть, как распространяется красная краска.

– Потеря памяти вызывается в основном тремя факторами, – продолжил он. – Это сильные травмирующие события, которые человеческий мозг хочет забыть, повреждение головного мозга в результате несчастного случая и воздействие химических наркотических средств.

Бляйбтрой вылил бесцветную жидкость из второй ампулы на губку, и Марк с удивлением заметил, как красные пятна в некоторых местах побледнели.

– Дайте угадаю. Вы поставили на химию и разработали таблетку Альцгеймера, которую я должен проглотить?

– Примерно так. Разумеется, все несколько сложнее, но в принципе вы правы.

– Чисто из журналистского интереса. Что произойдет после?

Губка тем временем практически вернулась к своему первоначальному цвету.

– Вы имеете в виду, после того как мы вызовем у вас амнезию?

– Да.

– Все очень просто. Мы снова вас загрузим.