Так вроде зовут его вторую половинку, ответственную за птичьи драмы? Ту, у которой перья выпадают, если ссора затягивается?

– Улетай, милочка, пока не заклевали. Или не слышала, что студентам в эту часть леса ходить запрещено? – из дупла высунулась всклокоченная совиная морда с помутневшими серыми омутами глаз. Эта ламбикурица была старой. – Мы свободная стая, мы не выбираем себе сюзов… Будь они хоть какой крови…

– Слепая ты, Ария, раз ауры не видишь. Барышня в сюзы негодная, порченая, – прокаркали сверху.

«Порченая»… Снобы лохматые. Они бы с моей матушкой подружились.

– Так чего она пришла тогда? – удивленно проухала пернатая старушенция. – Чего шум подымает на весь лес?

– Я ищу Аарона Черного, – процедила я, ввинчивая каблучки домашних туфель в хвойный опад. – Это связано с… Эриком Валенвайдом.

Сердце больно укололо, стоило произнести вслух имя упыря. Мудокрыла!

– Так чего сразу не сказала? На красноствольной сосне живут они, справа от беличьего дупла. За площадкой для выгула хеккаров.

Решив, что снабдила меня исчерпывающей информацией, Ария свернулась в разлохмаченный бордовый клубок и задремала.

Ориентиры нашлись на диво быстро. Сначала из лесной темени вынырнула площадка для выгула хеккаров. От огражденной зоны резко тянуло продуктами жизнедеятельности копытных.

Опасаясь вляпаться в кучку ценных ингредиентов, я обогнула загон по широкой дуге и чуть не впечаталась носом в красный ствол. Выругалась так, как милой леди совсем не положено, и в отместку получила шишкой по лбу. А вот и беличье дупло.

Смиренно приняв очередной удар Судьбы, я встала под раскидистой сосновой кроной.

– Арри! Арри, вы тут? – пыхтела я под веткой, с каждым словом повышая голос. – А-а-а-а-арон!

За каким троллем меня сюда принесло? Я смутно помнила, что вытолкнуло меня из окна палаты и заставило шагать в закрытую лесную зону. Чего я хотела? Ответов, советов? Поделиться болью? Вот с этим?

Почему, почему из всех живых созданий для своей цели я выбрала вечно нетрезвого птица? Доверенное лицо Эрика Валенвайда? Угрюмое, мрачное, пернатое, чернокрылое… Со страстью к крепленым орехам и чужим простыням!

– Ар-р-р-ри! – добавив рычащих ноток, завопила я на весь лес.

Голубые светляки спорхнули с ветвей и унеслись сияющим роем к заповеднику.

– Не ори, Джи-Джи спит! – шикнули сверху. – Чего вопишь?

Над нижней веткой показался угольно-черный клюв, какой бы пошел ворону или грачу-переростку. Он угрожающе прищелкнул.

– Я Вероника… Мы не представлены, но знакомы.

Помнит ли он наши неловкие столкновения в вампирских покоях? А мое спасение от скарабея?

Судя по цепкому взгляду, все он помнил. Но желал бы забыть: у Аарона потом серьезное несварение было.

– Представлены, не представлены… Знаю я, кто ты. Месяц искали всей стаей. Крылья об тучи стерли. Нашлась, беглянка?

– Не беглянка, – возразила я. – Пленница.

– Даже так? – он нахмурил смоляные, глянцевые перья и со вздохом добавил: – Сиди тихо, сейчас спущусь. И только пискни мне!

– Кх-кх-кто там… Ар… – донеслось сонное из гнезда. Затрещали ветки, послышалась возня. – Если это опять связано с твоим дружком зубастым… от которого у меня линька раньше срока случилась…

– Спи, спи. Причем тут Эрик? Нет его. Забудь. Отдыхай, Джи, перышки восстанавливай. С этой проблемой я сам разберусь, – успокаивающе пробормотал птиц и вернул недобрый взгляд на меня.

Словно мой визит в лесную чащу поставил под угрозу семейное счастье пернатых.

– За мной иди, – ворчливо прокудахтал птиц и черной крылатой тенью спикировал с ветки.

Он ловко перемещался между еловых крон, паря на уровне глаз. Мне же, крыльями обделенной, пришлось перешагивать замшелые пни, сплетения колючих кустарников и заболоченные лужицы, до колен задирая подол больничной сорочки.