— Отец, — замялся стоявший рядом Кормак, — тут такое дело… Помнишь, ты отдал мне осколок, чтобы я отнёс его обратно в хранилище?

— Помню, сын, — напряжённо ответил Тормак.

— Так случайно вышло, что я его не донёс. Встретил Горвея, он меня заболтал, заманил в кабак. И мы немного покутили… Помнишь, когда мы тумбы из окон гостиницы кидали? Вот в тот раз, — виновато и несколько заискивающе проговорил юный дебошир.

Лицо Тормака наливалось кровью.

— Где осколок, сын? — тихо, но очень грозно спросил он.

— Отец, ты только не злись. Он где-то есть, но я точно не знаю, где. Я его как раз хотел поискать, но тут эта невеста, ты меня сам отправил в другой клан. Я честно хотел найти, но не успел. Я же не виноват, что ты меня отослал! — насупился Кормак.

— А потом, когда ты вернулся? — вкрадчиво спросил его отец.

— Да что-то пока руки не дошли. Пока отпраздновали возвращение, потом свободу мою холостяцкую, потом у Горвея сразу пять бов отелилось в один день, тоже надо было друга поддержать, — подобострастно улыбнулся юноша, демонстрируя отсутствие некоторых зубов. — Ты сам всегда говоришь, что нужды клана должны идти первыми.

— Получается, что Горвей нуждался в собутыльнике, и ты, недоумок криворукий, ему не отказал! Где ты потерял осколок, бестолочь немощная? — Тормак взорвался и заорал так, что у меня зазвенело в ушах. — Это самая главная реликвия клана, остолоп скорбноголовый! Вахлак невоздержанный! От него зависит наше процветание, балбес стоеросовый! Меднолобый обалдуй! Кретин лопоухий! Варлачий полудурок! Дуролом безалаберный! Ирретов бездарь!

Честно? Я заслушалась. Сделав большие глаза Ирту, я жестами показала своё восхищение от умения Тормака ругаться. К моему огромному разочарованию, муж даже не записывал. А стоило!

На Кормака было жалко смотреть. Вот к гадалке не ходи, напьётся он сегодня в слюни. Тормак продолжал бушевать и делал это на такой громкости, что даже мой филологический интерес к происходящему несколько увял.

— Тормак, необходимо начать поиски, — спокойно сказала его сестра, имени которой я не запомнила. — Время, конечно, уже упущено, но артефакт ещё может быть в клане. Начнём с того, что точно восстановим события. Когда именно была обнаружена потеря?

— Через два дня. За тумбы нас немного отпинали, и мы у Горвея отлёживались.

Тормак дал указания нескольким соплеменникам, которые присутствовали в кабинете и слышали разговор. Один из них прожигал Кормака настолько ненавидящим взглядом, что я невольно поёжилась.

Они ушли и увели Кормака с собой.

В кабинете остались только Тормак с сестрой, мы с Иртом, Аренгор, Брин и Олар.

— Я так понимаю, что кланы Западного Берега и Долины Гейзеров свои согласия уже дали? — уже более спокойным голосом спросил глава клана Просторных Равнин.

— Да. Мы также рассчитываем на Красных, Дальних и Диких.

— Да, слышал, как вы от Риельпа избавились. Туда ему и дорога, лживому вивру. Дикие до сих пор с нами не рассчитались за две прошлогодние поставки сыров.

— С деньгами у них не очень, — флегматично согласился Аренгор.

— Как у меня с наследником, — тяжело вздохнул Тормак. — А ведь знал, что мать у него дура бестолковая, да думал воспитаю сам. Кровь пальцем не задавишь. Может, ты и прав, Аренгор, что женился только по любви. Пусть детей у тебя всего трое, но один другого лучше. Эх, может, перевоспитала бы его Вельма, а? — с надеждой посмотрел он на своего собеседника.

— Всё может быть, Тормак, но неволить её я не буду. Да и потом, скажем прямо, у нас в замке мы его трезвым не видели. Бутылка интересовала его куда больше, чем Карина. А я хоть и отец, но должен признать, что Вельма невестке уступает и красотой, и силой.